— Какие пустяки! — тут же откликнулась леди Карис. — Мы приглашаем — с нас и лошадь!
— Ну, тогда… — Перси не собирался искать причин для отказа.
— Решено. — Дилан переглянулся с сестрой и неожиданно крепко пожал Перси руку. — Завтра в четыре пополудни.
Леди Карис тепло улыбнулась юноше.
День второй. Прогулка в осень
Сэр Генри стоял на железнодорожной насыпи неподалеку от тоннеля, засунув руки в карманы, и разглядывал что-то, скрытое от Перси спинами рабочих.
Юноша протолкался сквозь толпу.
— Что случилось? — спросил он. — Я тебя разыскиваю, дома завтрак на столе стынет…
— Опять вкопали, паршивцы, — раздраженно буркнул сэр Генри. — Да ты сам посмотри.
Прямо на насыпи, меж двумя шпалами, торчал побег орешника высотой в рост человека. Вершина его была раздвоена, и на ней покачивался венок, сплетенный из листьев клена.
— Что это значит? — удивленно произнес Перси. — И кто здесь дурачится?
— Всякие ублюдки, которые не дают мне завершить дело! — неожиданно зло бросил сэр Генри. — Как будто такая малость способна меня остановить. Каннингем!
Сэр Гилберт, задумчиво взиравший на ало-рыжее колесо, повернулся к рабочим.
— Так, ребята, — сказал он, — беритесь за лопаты, да поживее. Эванс за старшего.
Пожилой рабочий сдвинул кепку на затылок.
— Нет, сэр, — заявил он. — Не стану, сэр. Не нужно мне беды на свою голову.
— Хотите быть уволенным, Эванс? — спокойно спросил сэр Гилберт. — Как ваши предшественники?
— Хотеть не хочу, сэр, — степенно ответил Эванс. — Господь видит: я и так продержался куда дольше, чем другие наши. Пятеро детей — не шутка. Но самолично супротив
Он умолк, выжидающе глядя на Каннингема. Рабочие загомонили. Перси в полнейшем недоумении переводил взор с Эванса на безмятежно качающийся на ветерке венок, силясь постигнуть суть происходящего.
— Да что ж такое?! — рявкнул сэр Генри. — Есть, черт побери, здесь настоящие британцы?! Дай сюда!