— Я — король Тилвит Тег, — зажимая нос от смрадного дыхания чудища, ответил Эохайд.
— Король? — прохрипел великан. — Ну, готовься, сейчас я тебя сожру.
— Воля твоя, — согласился Эохайд. — Но одним мной ты не наешься. А мои подданные уже гонят сюда отары овец, тащат туши быков и катят бочки вина. Мы увидели твое могущество и будем платить тебе дань до скончания времен.
— Отары овец, говоришь, — смягчился Морбрад. — А что ты держишь?
— Мой дар тебе, о великий, — с низким поклоном ответил Эохайд. — Бочонок бесценного вина, одна капля которого утоляет жажду на целый год.
— Ну, давай сюда. Мне оно на один глоток.
Великан выбил ногтем крышку и выплеснул вино в глотку.
— Ты наврал, король, — расхохотался он. — Оно вовсе не…
В этот миг он растянулся на земле и захрапел. Земля затряслась, и испуганный король едва успел скрыться в глубине скалы. Туда доносились ужасные толчки и шум.
Следующей ночью правитель покинул убежище. Каково же было его смятение, когда вместо Морбрада, живого или мертвого, он увидел гигантскую гору. Она напоминала очертаниями великана, но была в сотни раз крупнее и полностью перегородила путь к морю.
Обрадованный гибелью врага, Эохайд отправился восвояси. По пути он встретил ведьму и похвастался удачей. «Глупец, — сказала ведьма, — ты пролил вино, и теперь он не убит, но лишь крепко спит. И каждое его пробуждение обернется бедами. Так будет во веки веков. Стереги врага своего, король. Бойся, когда он станет говорить во сне. Трижды бойся, когда он очнется».
— Вот и вся легенда. — Ллевелин сдвинул со лба шляпу. — Незамысловатая история, если не принимать во внимание нрав главного героя. К счастью, он довольно сонлив. Но даже владычеству исполинов приходит конец, когда за дело берутся ученые мужи. Я прав?
— Полностью, — улыбнулся Перси. — В наш век прогресса миром правят пар, сталь и разум. Древние легенды красивы и притягательны, но верить в подобное простительно лишь детям. Великаны, ведьмы, кленовые венки…
Он умолк, вспомнив узловатые корни. Они казались невозможными, но
— Только не говорите об этом местным, — подмигнул Дилан. — Они крайне щепетильны в вопросе Морбрада.
Тропа поднималась по склону. Деревья поредели, а затем и вовсе остались позади. Копыта лошадей скользили по камням. Наконец всадники преодолели подъем и оказались на вершине скалы. Мир вокруг был пронизан солнцем и ветром.
Наездница в красном стояла на краю уступа. Ветер трепал выбивающиеся из-под шляпки волнистые пряди.
— Отсюда такой чудесный вид, — как ни в чем не бывало произнесла Карис.
Перси был полностью согласен. Прямо перед ними расстилалась пустошь, сквозь вереск чернели кротовые норы. Дальше, по склонам и вершине плоского холма тянулись улочки городка. Перси разглядел жилище миссис Маллт, а потом и черепичную крышу отцовского коттеджа. Чуть в стороне расположился лагерь, и прямой линией разрезало долину полотно железной дороги: одним концом она терялась в дымке между дальними холмами, другим — вливалась в черную дыру тоннеля. Горизонт скрывали туманные очертания горной цепи, над которыми высился силуэт Сноудона.
— Это место называют Кулаком. — Дилан не забывал о роли гида. — Дальше мы пройдем грядой до Локтя, затем подымемся до Плеча. Там летнее пастбище, и хорошая дорога ведет в долину. По ней и вернемся.