Леонтий Византийский. Сборник исследований

Однако прежде, чем заняться подробным разбором книги Эванса, необходимо коснуться более ранних указаний на «оригенизм» Леонтия, а также точки зрения, предложенной Марселем Ришаром.

В Житии святого Саввы Кирилл Скифопольский упоминает о Леонтии Византийском, и, согласно Кириллу, этот Леонтий был монахом-оригенистом. [2112] Помимо этого упоминания в древнейших пространных рукописных текстах Леонтия имеются два замечания на полях, указывающие на принадлежность Леонтия к оригенистской партии. Так, в 1273С8 и далее Леонтий мимоходом упоминает о εὐλαβὴς καὶ θεῖος ἀνήρ «богобоязненном и божественном муже», а на полях приписано, что Леонтий здесь περὶ τοῦ ἀββᾶ Νόννου φησί «говорит об авве Нонне». Без сомнения, это указание на Нонна, который был главой палестинских оригенистов во времена Леонтия. Второй случай — это ссылка Леонтия на ἀνὴρ θεόσοφος «богомудрого мужа» в 1285А14 и далее, по поводу которой сказано, что он пишет περὶ Εὐαγρίου «о Евагрии». Очевидно, неизвестный схолиаст не сомневался относительно того, что Леонтий был поклонником главы оригенистов Нонна и оригенистского писателя Евагрия. Дейли считает эти схолии древними и не исключает возможности, что они относятся ко времени самого Леонтия. [2113]

Но почему и Кирилл Скифопольский, и схолиаст относят Леонтия к оригенистскому лагерю? Ведь Леонтий упоминает Оригена в 1377В13 как одного из тех авторов, от которых Отцы были «не в восторге». Кроме того, при чтении трудов Леонтия не возникает впечатления ни стилистической, ни тематической близости этих двух богословов. Некоторые полагают, что Леонтий стал жертвой приклеивания неверных ярлыков. [2114] Однако Марсель Ришар высказал мнение, что Леонтий действительно был оригенистом, как указывают Кирилл Скифопольский и анонимный схолиаст, но что по большей части ему удавалось скрывать свою истинную ориентацию за дымовой завесой нападок на таких авторов, как Феодор Мопсуестийский, которые были известны как антиоригенисты. Ришар пишет:

«Вполне правдоподобно... что Леонтий-отшельник имел удовольствие дать по зубам одному из наиболее знаменитых хулителей великого Александрийца». [2115]

Один из выводов Ришара таков:

«Можно считать доказанным, что трактат против Нестория и Евтихия был написал сторонником аввы Нонна в 543 или 544 годах в качестве протеста против эдикта об Оригене». [2116]

По мнению Ришара, Леонтий не только мстил за Оригена. Он также пытался продемонстрировать ортодоксальность оригенистской партии своего времени, к которой сам принадлежал. [2117] Ришар, таким образом, рассматривает оригенизм Леонтия как главный фактор, определяющий его сочинения: «Его полемика с несторианством и монофизитством... не более чем обманчивая внешность». [2118] Однако Ришар не сообщает нам, где в пространных сочинениях Леонтия мы можем найти специфически оригенистское учение или прямое доказательство того, что эти сочинения не выражают его действительной богословской позиции, а являются лишь «обманчивой внешностью».

Эванс, представляя Леонтия оригенистом, идет гораздо дальше Ришара. Эванс утверждает, что в изложении Леонтием учения о двух природах во Христе явно и недвусмысленно присутствует оригенистская аргументация, так что она не представляет собой никакой дымовой завесы, призванной отвести подозрение от себя самого и своей партии. Особенность позиции Эванса заключается в том, что он не склонен ни просто принимать свидетельства Кирилла Скифопольского и схолиаста, ни соглашаться с тем, что Леонтий хорошо закамуфлировал свой оригенизм в своих пространных сочинениях. Эванс считает, что христология Леонтия была «решительно еретической» [2119] и что «его христология является изложением учения оригениста Евагрия Понтийского, которое облечено в терминологию позднейших христологических споров». [2120] И теперь давайте взглянем поближе на эту весьма непростую интерпретацию Леонтия.

Отправным пунктом истолкования христологии Леонтия для Эванса служит его собственное понимание того, что Леонтий имел в виду под терминами «ипостась» (ὑπόστασις) и «сущность» (οὐσία). Согласно Эвансу, у Леонтия эти слова не указывают на классы существ, но являются «одновременными определениями тех отношений между существами, которые Леонтий называет сущностными отношениями, то есть [отношениями] их единств и различий». [2121] Леонтий учит, что все существа в одно и то же время соединены друг с другом тем, что для них общее, и различаются друг от друга тем, в чем они разнятся, [2122] и поэтому «Леонтий не разделяет все существа на два класса — на тех, которые определяются их соединениями, и тех, которые определяются их различиями. Вместо этого он описывает соединение и различие как одновременные модусы, в соответствии с которыми определяется каждая вещь». [2123]

Выразив эту точку зрения, Эванс приводит цитату из Contra Nestorianos et Eutychianos 1, которую считает ключевым текстом для интерпретации онтологии Леонтия:

«Определение этих единств и различий двояко. (1) Одни вещи соединены по виду, но различны по ипостаси, тогда как (2) другие различны по виду, но соединены по ипостаси». [2124]

Несмотря на то, что говорит сам текст, Эванс утверждает, что Леонтий в действительности не различает здесь «одни вещи» и «другие». Связывая этот текст с другим текстом из Эпилисиса, [2125] Эванс говорит, что Леонтий делает различие между:

· «вещами в модусе их природы», то есть вещами, как они есть сами по себе, и

· «вещами в модусе их соединения», то есть вещами в аспекте их сочетания с существами другой природы. [2126]

Интерпретируя приведенный выше отрывок из Contra Nestorianos et Eutychianos 1, Эванс представляет учение Леонтия так, будто тот учит, что

«...вещи, единые как сущность, но различные как ипостась, соответствуют вещам в модусе их природы, а вещи, единые как ипостась, но различные как сущность, соответствуют вещам в модусе их единства. И тогда вещи, соответствующие определению 1, будут, так сказать, вещами в себе, а вещи, соответствующие определению 2, будут теми же самыми вещами в их соединениях и сочетаниях». [2127]

Эванс считает это различение тождественным тому, которое мы находим в Эпилисисе — между двумя состояниями определенных вещей: модус природы (τρόπος τῆς φύσεως) [2128] и модус соединения (τρόπος τῆς ἑνώσεως). [2129] Однако связывая эти два отрывка таким образом, Эванс навязывает Леонтию некий шаблон, не позволяя ему говорить самому. В цитируемом Эвансом отрывке из Эпилисиса речь идет о Воплощении, а не об онтологии вообще, и в нем сравнивается представление о двух природах, существующих раздельно, с представлением об их существовании в единстве друг с другом.

Кроме того, под вопрос следует поставить интерпретацию Эвансом отрывка из Contra Nestorianos et Eutychianos 1. Без всякого сомнения, Леонтий проводит здесь различие между «одними вещами» и «другими», а не между двумя разными типами отношений, касающихся одной и той же вещи.

Далее Эванс делает следующий шаг: он соглашается с текстом PG и цитирует строки из Contra Nestorianos et Eutychianos 1, которые следуют непосредственно за теми, что были приведены на предыдущей странице: [2130]

«Далее, из (1) вещей, соединенных по виду, но различных по ипостаси, [А] одни обладают простым (ἁπλήν) единством и различием, тогда как [В] другие — сложным (σύνθετον)». [2131]