Руй Диас остался бесстрастен и невозмутим – ни один мускул не дрогнул на его лице. Он чувствовал на себе встревоженный взгляд Минайи. И очень спокойно протянул ему, подражая графу, свой кубок, после чего засунул большие пальцы за пояс.
– Он – единственный, с кем я не могу сражаться.
Лицо графа исказилось недоброй гримасой.
– Почему? Он изгнал вас из пределов своего королевства. И значит, по старинному обычаю, вы вольны служить кому угодно. И с кем угодно драться.
– Только не с ним. Если он изгнал меня, то потому, что имел на это право. Он – мой государь.
– Это нигде не записано.
– Не записано, но запечатлено.
– Вот как? И где же?
– У меня в душе.
Граф мгновение молча рассматривал его.
– Я знаю, как складывалась ваша жизнь, Руй Диас, – сказал он наконец. – И хорошо осведомлен, каким вы пользуетесь… хм… признанием… – Он чуть замялся перед тем, как произнести последнее слово. – Прежде чем принять вас, я собрал сведения о том, кто вы такой, и пришел к выводу, что человека подобного рода на службу себе не возьму. Если только вы не…
Приняв лукавый вид, он намеренно осекся, словно предоставляя собеседнику право угадать невысказанное.
– Если только – что, сеньор?
– Если только не поклянетесь мне в безоговорочной верности. И в том, что выполните беспрекословно любой мой приказ.
Руй Диас понял, что сейчас было высказано главное.
– Включая Кастилию?
– Кастилию и Леон, разумеется. Честолюбивые замыслы Альфонса рано или поздно столкнутся с моими… Вопрос времени.
Казалось, Руй Диас обдумывает слова графа. Потом он покачал головой:
– Нет, этого я сделать не могу.
– Почему?