– Сперва небольшая предыстория, – бодро начал свой телефонный инструктаж «Хозяин». – В феврале 1913 года в России широко отмечалось 300-летие царствования дома Романовых. Среди праздничных мероприятий значился и выпуск юбилейной серии почтовых марок с портретами представителей династии. Такая серия была изготовлена. Всего в ней было семнадцать марок – казалось бы, ровно по числу предков, предшественников на троне тогдашнего императора Николая II. Однако не все так просто. Некоторые портреты повторялись, а об иных царях почему-то забыли. И если ожидать появления на марке изображения свергнутого в младенчестве Елизаветой Петровной Иоанна Антоновича, пожалуй, и не следовало, то отсутствие в пантеоне Анны Иоанновны, процарствовавшей в XVIII веке целых десять лет, уже выглядит загадочно… Выглядело до недавнего времени. В прошлом году марка с портретом этой императрицы – номиналом в пять копеек – всплыла на лондонском аукционе «Сотбис» при распродаже коллекции, принадлежавшей одному из членов британской королевской семьи. Оказалось, что соответствующий тираж в 1913-м был отпечатан, но по какой-то причине изъят и почти полностью уничтожен. Однако из-за праздничной неразберихи некоторое количество экземпляров все же попало в продажу и, прежде чем власти спохватились, было реализовано – летом 1913 года через почтовую контору города Ярославля… Конец предыстории.
– И почем же эта Анна свет Иоанновна ушла на «Сотбис»? – поинтересовался я, уже понимая, к чему ведет легионер.
– За семьсот пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, – охотно ответил мой собеседник. – На сегодняшний день это самая дорогая российская марка в мире. И вы мне ее привезете. Разумеется, не ту, из королевского собрания, а точно такую же. Или даже несколько точно таких же – непосредственно из 1913 года. Это ясно?
– Ясно, – вздохнул я. – Снова микроскопом гвозди будем забивать – что ж тут неясного?..
– Тогда отправляйтесь на вокзал за экипировкой и материалами, – проигнорировал мое едкое замечание собеседник. – Ячейка та же. Код – 1913, не перепутаете. Завтра вечером извольте быть в Ярославле. Все уточняющие вопросы – по ходу дела. До связи.
– Филателист Уроборосов… – с чувством буркнул я в уже отключившуюся трубку.
– Ярославль, значит? – задумчиво пробормотала слышавшая весь наш разговор моя напарница. – Что ж, посмотрим, что там было хорошего в этом вашем Ярославе в юбилейном 1913-м – помимо драгоценной марки…
* * *
– Ну что, удачи нам… – едва слышно прошептала Полина.
Выпустив мою руку, девушка неспешно направилась к подъезду Главпочтамта. Каблучки ее кожаных ботиночек звонко застучали по булыжной мостовой.
Проводив напарницу взглядом, я одернул мундир и решительно зашагал в противоположном направлении – к конторе господ Рейнольдса и Уошбурна, подданных Его Величества короля Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии Георга V. Юристов, чей бизнес, благополучно пережив бурный XX век, сохранился (на данный момент – еще только сохранится) и в веке XXI.
Внутри за стойкой меня встретил ухоженный, напомаженный клерк.
– Чем могу служить, господин прапорщик? – со слащавой улыбкой поинтересовался он у меня по-русски, да еще и с характерным волжским «оканьем» – должно быть, персонал уважаемые английские хозяева набирали из местных.
Демонстративно скривившись, я схватился рукой за ухо, затем, выждав пару секунд, протянул клерку заготовленную записку, над которой, в числе прочих, корпел накануне весь вечер, старательно расставляя в конце слов твердые знаки – не исключено, что даже пару лишних где-нибудь прописал. Что до «ятя» и «i» с точкой, то ими, за неимением времени, мы с Полиной решили не заморачиваться: в конце концов, простой армейский прапорщик мог закончить гимназию (или где он там должен был учиться?) и на тройки:
«
По его собственным словам, на миссии нас с Полиной «Хозяин» видеть не мог – но зато прекрасно слышал. Так что, дабы не выдать наши с напарницей планы, ничего мало-мальски подозрительного я произнести не имел права.
При этом, различал ли легионер сказанное в нашем присутствии другими, мы не знали. Может быть, нет, а может – и да. Поэтому на всякий случай было решено попытаться заставить молчать и всех потенциальных собеседников.
Существовал и третий рубеж обороны – пока я находился у юристов, моя напарница должна была затеять на почте скандал. Стоило рассчитывать, что внимание «Хозяина» переключится на девушку – а следить разом за двумя разлучившимися эмиссарами было невозможно и при исправной Машине.