– Опустим подробности, – нервно скривившись, бросила девушка. – Во всяком случае, адрес штаб-квартиры я им не назвала. А в новой реальности ты встретил меня у такси и велел прийти сюда. Я здесь – так что будем считать: да, все обошлось. А вот что ты снова делаешь не в своем времени? Мало нам парадоксов?!
– Спасаю тебя, вообще-то, – в некоторой даже запальчивости заявил я. – В сквере они тебя схватили… Вернее, схватят… То есть, надеюсь, что теперь уже нет… Короче: надо отсюда валить, пока не набежали легионеры! – мотнув головой, перешел я к сути.
– Ну раз надо… – взгляд напарницы скользнул вдоль улицы и вдруг замер, уставившись куда-то мне за спину. – Поздно, – выдохнула Полина. – Они уже здесь!
Я обернулся: по тротуару прямо на нас быстрым шагом двигалась Ольга. У уха она держала телефон, а смотрела вовсе в сторону – через дорогу, на сквер – но стоило ей приблизиться еще на дюжину шагов…
– Сюда! – схватив за локоть – увы, за левый – Полина дернула меня в глухую арку. Когда-то через нее, должно быть, осуществлялся въезд во двор, но сейчас проем был заколочен досками – доступен остался лишь двухметровый пятачок, с которого в дом вела хлипкая даже с виду дверь, заклеенная бумажной лентой с синими печатями муниципалитета. – Крутись Уроборос, что у тебя рукой?! – потянув за локоть, девушка невольно вытащила на обозрение мою уродливую культю.
– Оставил в будущем, – выдохнул я, хватаясь здоровой кистью за ручку опечатанной двери.
Похоже, только на приклеенной бумаге та и держалась – распахнулась с первого же рывка, едва не слетев с петель. Прошмыгнув внутрь, мы захлопнули дверь за собой – оставалось надеяться, что это произошло прежде, чем Ольга на тротуаре поравнялась с аркой. Так или иначе, рыжая легионерша ничего не заметила – по крайней мере, за нами она не сунулась.
– Уф-ф, кажется, пронесло! – прошептал я.
– Так что случилось с твоей рукой? – таким же шепотом спросила Полина.
– Под трамвай попал… Нет, честно!
– А потом был перенос? Раз зажило?
– Ну, да… Смотри, тут лестница! – глаза мои немного привыкли к темноте, и из мрака выступили ведущие вверх каменные ступеньки.
– Предлагаешь подняться? – уточнила моя напарница.
– Сверху может быть что-то видно, – предположил я.
– Ну, пошли… – на ощупь достав из сумочки телефон, Полина зажгла фонарик. Стало видно, что лестница завалена обломками кирпича и еще каким-то мусором, одна ступенька оказалась расколота пополам, другую и вовсе словно выдернули гигантскими клещами, сбросив вниз. – Нам всяко нужно поговорить – почему бы не сделать этого на втором этаже, у окошка с видом на живописный сквер?
* **
С окошком не то чтобы совсем не сложилось – отогнув край фанерного листа мы получили вполне рабочую амбразуру. Сквер через нее просматривался лишь частично, но скамейка, на которой меня подстерегла Ольга, худо-бедно видна была. Как и сама рыжая. Влад и Ковальский периодически «в кадре» тоже мелькали, то врываясь в него, то на время пропадая.
– Значит, говоришь, Виктора они застрелили? – как-то уж слишком спокойно уточнила Полина, когда я закончил свой рассказ.
– Сам я этого не видел, но со слов Влада понял, что да…
– Ну да, со слов Влада…