– О, я хорошо знаю это место, – кивнул д’Антес. – Великолепный выбор!
– Согласен, – неохотно буркнул Данзас. – И все же, такое обсуждение – категорически против правил…
– А время – пусть будет полдень, – уже не слушая его, предложил гвардеец.
– Не возражаю, – склонил голову я.
На том и порешили.
* **
– С десяти шагов? А Александр Сергеевич, и в самом деле, здорово на тебя зол, – заметила, входя в гостиную, Полина. Гости только что удалились, унося с собой документ с подписанными мной условиями завтрашнего поединка. – Как бы он не изменил своим привычкам и не пальнул, не доходя до барьера.
– Машина считает, что не изменит, – невольно передернувшись, ответил я. На всех своих состоявшихся дуэлях поэт ни разу не стрелял первым.
– Хорошо, если так, – кивнула моя напарница.
– С местом, вон, она правильно предсказала – ну, что секунданты Пушкина согласятся на Черную речку… – добавил я, не столько убеждая «сестру», сколько уговаривая самого себя.
– Только смотри, сам не попади в него случайно… – лукаво улыбнулась девушка, ласково поглаживая ложе только что собранного ею карабина.
Застрелить Пушкина предстояло моей напарнице – похожей на пистолетную пулей, из заранее облюбованного укрытия по соседству с местом поединка. Мне же надлежало, правдоподобно прицелившись, доблестно промазать: рана на теле у поэта должна была остаться только одна. Смертельная.
Таков был разработанный Машиной план.
Глава 22
Обещанный мне Жоржем д’Антесом секундант явился ровно в десять утра – аккурат под бой «тетушкиных» напольных часов. По меркам века сего, это был уже мужчина в возрасте – лет пятидесяти, ну, может, сорока пяти – седовласый, но в аккуратно подстриженных бакенбардах проскакивали темные волоски. Не слишком высокий, однако военная выправка – прямая спина, расправленные плечи – будто добавляли к его росту вершка два. Ну, то есть сантиметров десять.
Метель стихла еще ночью, и пробившееся сквозь тучи низкое зимнее солнце по-питерски холодно заглянуло в юго-восточное окно гостиной почти одновременно с появлением на пороге комнаты гостя – должно быть, ослепив того с непривычки.
– Поручик Солженицын? – осведомился он, беспомощно щурясь.
– К вашим услугам, – кивнул я.