– На шпиль, значит… – прищурил свои и без того маленькие поросячьи глазки жандарм. – Врешь! – взорвался он внезапно. – Врешь, мразь! Ты приехал Государя Императора погубить! Прохор! – обернулся полковник к верному ассистенту.
Удар пудового кулака унтера словно приглушил мне звук – истошные вопли жандарма разом сделались тише, будто доносились теперь откуда-то с питерской улицы.
Второй удар, довершая начатое, погасил и свет.
* **
– С вами была женщина, где она?
Полина? То есть, ее тоже выбросило в 1881-й? Почему тогда я ее не видел? И как ей удалось скрыться? А она скрылась, иначе жандарм не спрашивал бы, где она…
Надо же, еще какие-то логические конструкции пытаюсь строить!..
– Где прячется Софья Перовская? Отвечать!
Софья Перовская? А, это он о легендарной предводительнице бомбистов… То есть Полину они не ищут? Первая хорошая новость за этот день…
– Я… не знаю… никакой такой Софьи. Ни Перовской, ни Новогиреевской, ни Измайловской…
Удар. Уже привычный, дежурный – почти и не добавляющий боли – той и так давно через край.
– Господин полковник… Я контужен взрывом. Почти не соображаю. Мне нужен отдых! – собравшись с силами, выговорил я.
– Вот ответите на мои вопросы – и отправитесь отдыхать – до самого суда!
– Отдых мне нужен сейчас же! Я требую…
– Перебьетесь! – рявкнул жандарм. – Прохор!
Новый удар. Под аккомпанемент яростной тирады:
– Вы дерзнули пролить кровь, дороже которой нет в Империи! Вы – государственный преступник! Лишь чудом, промыслом Божиим – не цареубийца! И вы еще смеете что-то требовать?!
– Царь выжил? – с трудом приподнял я глаза на своего мучителя, выхватив из его речи недвусмысленный намек.
– Господь уберег Государя!
– Не Господь… Это я оттолкнул бомбиста…