Яблоко возмездия

Денис решил не сворачивать на дно оврага, а идти по его склону. Ноги слегка вязли в пыли сухого чернозема. Воронка выглядела свежей, но по склонам уже успела вырасти редкая чахлая трава. Впереди показались яблони, отливающие металлическим зеленым. Они росли кучкой на склоне, будто опята на пеньке. Почему-то защекотало в носу. Журналист убавил шаг и прислушался – откуда-то будто шел какой-то звук, только различить его было сложно. Это был не то писк, не то стон… Чем ближе к дереву, тем звук был громче, точнее, отчетливее – он звучал не в ушах, а прямо в голове. Денис пошел дальше, оставляя яблони позади. Комариный писк постепенно затих, но почему-то ноги вдруг стали странно тяжелыми. На некоторое время все внимание Вербицкого оказалось занято вытягиванием их из странного колышущегося грунта, напоминающего болотную трясину. При этом глубоко они все же не проваливались. Он порадовался, что все-таки не пошел в ботинках.

Внезапно впереди показался куст чертополоха – пышный и раскидистый, точно из учебника ботаники. Странно, как успел такой большой вырасти? Или тоже мутант? Надо не отвлекаться, задача – выйти наконец к этому дурацкому голубому вагончику. Появилось ощущение, что нужно идти наверх. Денис повернул левее и начал карабкаться по склону. Снова послышался непонятный высокий звук, он все усиливался, пока не стал пульсировать внутри головы постоянно и невыносимо.

Наверху яблони росли густо, как бывает в чаще дикого леса, не знающего лесников. Некоторые стволы пригнулись, некоторые росли под углом к земле, какие-то сплетались стволами. При дуновении ветра они качались, как колосья на ветру, хотя были высотой не меньше пяти метров. Кое-где висели яблоки, издевательски румяные. Денис внимательно всматривался, пытаясь найти двойное.

Вдруг над головой что-то пролетело. Денис едва успел увернуться – одна из яблонь упала с жутким скрипом, похожим на скрежет металла по стеклу. Над кроной упавшего дерева поднялось облачко пыльцы, и тут же начались хлопки, будто взрывы небольших петард. Денис бросился бежать в противоположную сторону. По плечу хлестнула ветка – и тут же в руке разлилась жгучая боль, как от крапивы. Только рука-то не голая, под рукавом ветровки! Надо же, как пробирает! Кажется, Тимофей говорил, что кора яблонь ядовита. Черт, остается надеяться, что яд не смертельный.

Где же та полянка, на которой они с одиноким грустным сыном миллионера играли в облака?

А собственно говоря, зачем она ему, эта полянка? Яблоки туда приносил Сенька, где гарантия, что они росли именно там? Вдруг они сами зачем-то находили его? Интересно, ел ли он их… Но сейчас Сеньки там нет, а встреча с мутантом Костей уж точно не то, к чему надо стремиться.

«Кстати, Вербицкий. Ты опять забыл, что ты этот самый… поисковик, енот-поискун. Давай, не ленись, представляй свой доппель эппл».

Вот так и становятся профессионалами в любом деле. В конце концов, что такое профессионализм, как не схема, отточенная до совершенства повторениями? Уже никакого мистического ужаса перед своими сверхспособностями, никакого задора от того, что получается. Просто знакомая череда ощущений и понимание, как их трактовать. Едва заметное ощущение тепла невнятно мерцало где-то справа.

Почти привычно Денис чуть расставил ноги, чтобы утвердиться более устойчиво, и закрыл глаза. Ничто не должно мешать определять направление. Вот туда, да, точно. Он быстро сделал шагов двадцать и снова закрыл глаза, проверяя правильность выбора. Усмехнулся, представив, как странно, должно быть, выглядит его поведение со стороны. Плевать. Да и смотреть тут некому. Он снова немного прошагал вперед и опять замер. Ага. На этот раз немного переборщил, слишком взял вправо. Смутное ощущение тепла переместилось левее. Вдруг началось что-то вообще непонятное: тепловые сигналы приходили с разных сторон. Только он пытался настроиться на точку в пространстве, как что-то похожее появлялось с противоположной стороны. В какой-то момент стало плохо из-за чрезмерного напряжения, он понял, что его умение сейчас просто выключится, перегорит предохранитель. Наверное, так должен чувствовать себя сомелье после нескольких часов дегустации. Или, скорее, парфюмер, обоняние которого безнадежно заблудилось в нюансах пяти сотен ароматов одной и той же линии.

Интуитивно он побежал в сторону, откуда ничего не фонило. Нужно было сбросить напряжение и как-то обнулить свое восприятие. Потом опять вернулся на крайнюю точку поиска. И снова почувствовал тепловые позывные сразу с двух сторон. Один из сигналов казался значительно сильнее. Выбрав его, Вербицкий двинулся в том направлении. Он уже давно даже близко не узнавал местности, по которой продвигался. На питомник «Дерево-Сад» все окружающее не походило, и забор из профнастила тоже нигде не виднелся.

Деревья теперь росли не так часто, стало немного светлее. Впереди замаячил зеленый холм неестественной формы: маленький и очень крутой, как будто гигантский стог сена. Денис подошел поближе. Зрелище было так себе: заброшенный коттедж захватили яблони. Они оплели его своими стволами, их ветви с химически-аквамариновыми листьями высовывались из окон, из дверей, даже из печной трубы. Все вместе напоминало труп, кишащий червями.

Журналист прошел немного дальше. За стволами показалось еще одно бывшее жилище. Видно было, что его строили с душой, из добротного кирпича, без дешевого сайдинга. Даже оштукатурили на манер старинной усадьбы. Сейчас штукатурка пребывала в ужасном состоянии, на фасаде зияли гигантские трещины, а само сооружение покосилось, будто бревенчатая избушка. Интересно, почему оно вообще не рухнуло? По всем приметам должно бы. Вербицкий поднял взгляд и увидел, что прямо из крыши коттеджа торчит толстый ствол яблони-мутанта. Дерево нанесло строению ужасный ущерб, а теперь продолжало поддерживать его, не давая окончательно развалиться. Денису захотелось сфотографировать эту картину, прямо открытка бы получилась. Он помнил, что в Зоне нет связи, но как фотоаппарат телефон ведь должен работать!

Он вытащил аппарат, на экране отобразились безуспешные поиски связи. Журналист вошел в меню камеры, выбрал хороший ракурс, нажал кнопку, но вместо щелчка экран вдруг погас, и послышалось тихое шипение. Он попытался перезагрузить телефон. Кнопка не работала. Пластик вокруг нее почему-то стал мягким и холодным, будто брюхо дохлой рыбы. Тихо передернувшись от омерзения, Денис хотел опустить пострадавший аппарат обратно в рюкзак, но, подумав, размахнулся и бросил его в сторону оврага. Затем подошел к покосившемуся дому поближе.

На яблоне, торчащей из крыши, висело совсем немного плодов, штук десять, наверное. Все они были странной формы. С замиранием сердца он присмотрелся… Да. На ветвях тихо покачивалось целых двенадцать самых настоящих доппель эпплов. Вот откуда, значит, Сенька таскал их.

Как человек, выросший в частном доме с садом, Вербицкий хорошо знал, что яблоки имеют обыкновение падать, и бросился осматривать землю вокруг коттеджа. С трудом открыв заржавевшую калитку, заглянул в бывший палисадник, наполненный засохшими кустами прошлогодней полыни. В этом сезоне полынь почему-то не выросла. Может, не смогла конкурировать с обнаглевшими яблонями?

К сожалению, доппель эпплов на земле не оказалось. Они по-прежнему дразняще висели в вышине. Денис огляделся. Возможный путь на крышу дома пролегал через сарай. Там кровля была низкой, односкатной и заканчивалась совсем невысоко – до края легко можно дотянуться.

Он ухватился за качественную, приятную на ощупь экочерепицу, даже подпрыгнул. А дальше-то что? Гимнаст, возможно, и смог бы здесь подтянуться, кто их знает, этих гимнастов. Но для обычного человека, целыми днями сидящего за компьютером, задача маловыполнимая. С другой стороны, получалось же в детстве воровать конфеты из высокого кухонного шкафа. Да и на крышу тоже лазили, что уж там… Найти бы только хорошую подставку, а там только ногу закинуть… Да вот, кстати, бочка валяется. Когда-то, наверное, в ней грели на солнце воду для полива дынь и огурцов.

Журналист подтащил бочку к сараю, поставил ее кверху дном и легко залез с нее на сарай. Пробежал по пологому скату кровли, осторожно поставил ногу на крышу основного дома. Дальше начиналась реальная проблема. Ствол мутанта не просто пробил кровлю, он деформировал ее весьма причудливым образом. А так как дом строили явно люди не бедные, их экочерепица собиралась не крупными листами, а из мелких черепичек, чтобы максимально напоминать пряничные домики старинной Европы. Теперь все это великолепие встопорщилось, угрожая обрушиться. Подложка, к которой крепилось покрытие, тоже пребывала в упадке. Дыры зияли тут и там.

Вербицкий внимательно изучил ближнюю часть крыши, прикинул, где разрушений меньше. Надо рискнуть. Подняться до конька, с которого уже есть шанс добраться до плодов. В этот момент он заметил боковым зрением какое-то движение. Инстинктивно пригнувшись, огляделся и увидел, как к дому с разных сторон приближаются люди.

Денис тут же лег на крышу сарая. Она была немного ниже основной кровли и заходила под нее, чтобы вода лучше стекала. В щель между концом одной и началом другой крыши вполне мог поместиться человек – при условии, что он не толстый. Светиться точно не стоило. Эти люди не помогут ему, кто бы они ни были. Обзор из импровизированного убежища оказался не ахти, но что-то разглядеть Денис все-таки смог. И задумался еще сильнее.