Денис не особенно любил это блюдо в детстве, даже убегал от Нелли, когда она пыталась накормить внука пшенкой. А сейчас невыносимо захотелось съесть хоть ложечку простой вареной крупы. И еще попить простой воды, без всяких добавок и улучшителей. Или простого чая.
Кто там может скрываться в доме? Такой же охотник за артефактами? Мутанты вряд ли бы стали зажигать свечу и варить кашу. Хотя они ведь тоже как-то питаются…
Кто бы там ни был, вторгаться к нему посреди ночи – огромный риск. Со страху ведь и убить можно. А если просто постучать? Показать, что никаких агрессивных намерений нет. Надо подумать: представляет ли для кого-то журналист Денис Вербицкий интерес в качестве добычи? Кстати, интересный вопрос. Едят ли мутанты человечину, он ведь так и не выяснил.
Калитка заскрипела, медленно открываясь. «Ну, что, добился? Сейчас получишь каши», – пронеслось в голове. Вербицкий изо всех сил вжался в забор, стараясь слиться с холодными железными узорами. Может, не заметят? Совсем темно уже.
Кто-то, вышедший из калитки, сделал шаг на улицу и остановился. Тишина будто звенела, хотелось уже заорать, чтоб наконец прекратить ожидание.
– Динька. А это ведь ты, – послышался знакомый неторопливый голос.
Дениса обожгло стыдом. Совсем недавно он убеждал себя: стреляй, это не человек. И он ведь попал тогда в Костю! В счастью, видимо, ранение не было смертельным.
– Ты это… заходи, – сказал Костя, – поешь каши и попьешь воды простой. Или чаю.
Наполовину на ощупь, наполовину по слуху он шел следом за Костей, шаркая кедами по незнакомым полам.
– Здесь порожек высокий, не упади, – предупредил тот, открывая дверь в комнату, где горела свеча. Там еще топилась полуразвалившаяся печка. Языки пламени слегка высовывались через трещину в ее передней стенке, дополнительно освещая пространство. На печной плите стояла большая кастрюля, а рядом – кипящий чайник. Время от времени из него выплескивались капельки и с шипением падали на печку.
– Каша готова уже, – продолжал Костя. – Ты клади половником в эту миску. Извини, она не шибко чистая. Трудно мне, одна рука теперь у меня.
«Все-таки сильно попал, наверняка какие-нибудь связки перебил, сухожилия, раз рука плохо слушается», – понял Денис. Хотел выдавить какие-то слова извинения. Посмотрел внимательно на Костю и невольно отшатнулся на шаг. Руки вообще не было. Из футболки торчала короткая культя, обмотанная грязной тряпкой.
– Костя… Как же это… – потрясенно прошептал он.
– Пуля попала очень неудачно, гангрена началась. Пришлось спасаться.
– Чего… спасаться? – тупо повторил Денис.
– Ну, чего-чего! У меня там в вагончике не только мотоцикл, кое-какие инструменты еще были. Бензопила вот. Без нее не смог бы, это точно. И так-то чудом не подох. Сам не понимаю, как успел перевязаться. Слава Богу, это левая рука была. Давай бери кашу.
В голове оглушительно стучала кровь.
– А чего ты меня позвал сейчас? – спросил он онемевшими непослушными губами. – Накормишь и убьешь?
– А какой в этом смысл? Да и не люблю я убивать. – Костя начал сам накладывать кашу, потом понес миску на стол. Вербицкий следил за ним, не отрывая взгляда, и вдруг заметил, что на краешке стола, рядом со стопкой пыльных, разбухших от сырости книг, лежит доппель эппл.
– А… яблочко увидел… – отреагировал Костя. – Да, это правильное, настоящее. Они часто бывают ложные, как опята. А настоящих мало. Можешь взять его для бабушки.
ebooksa