Питбуль

— Что ж, рад слышать. Поезжай домой, пусть Конни о тебе немного позаботится. Продержись выходные, а я тут пока справлюсь.

Шефер вытащил из внутреннего кармана пачку сигарет и вытряхнул из нее «Кингс» без фильтра. Он сунул сигарету в рот, не закуривая.

— Ты был у судмедэкспертов? — спросил он.

Он попросил Бертельсена поприсутствовать вместо него на утреннем вскрытии Лестера Уилкинса.

— Да. Только что вышел.

— И что?

— Ты был прав.

Шефер распрямился.

— Это убийство?

— Да.

— Но Сандал утверждал, что это был разрыв варикозных вен? Что смерть наступила от пьянства?

— Да, но при вскрытии у Уилкинса обнаружилась трещина в черепе от макушки до лба. Снаружи этого не было видно, потому что кожа осталась неповрежденной, но, должно быть, его ударили каким-то тупым предметом. Жуть!

Рот Шефера изогнулся, и он победно сжал кулак.

В твоем возрасте… сдал… Нате вам!

— Соседка, — сказал он, направляясь к выходу. — Поговорите с соседкой!

— Да, именно об этом я и хотел сказать. Ее допрашивают все утро и еще не закончили. Оказывается, они с Уилкинсом из-за чего-то не ладили. На прошлой неделе они поругались из-за ее собаки.

Шефер нетерпеливо кивнул. Его шаг снова пружинил, настроение стало легким и приподнятым.

— Давай попросим ребят из НКЦ съездить на место происшествия, чтобы еще раз изучить следы крови.

— Я уже договорился с Рудом, чтобы он сегодня заехал туда и прошелся по квартире с лупой, — сказал Бертельсен, имея в виду Руда Йохансена, аналитика, который часть времени работал на медицинском факультете на кафедре судебной генетики, а часть времени — в Национальном центре судебно-медицинской экспертизы. — Посмотрим, что он наколдует.

— Ладно, держи меня в курсе, хорошо?