Питбуль

Полицейский фотограф делал снимки тела, а в десяти-двенадцати метрах от него стояли спиной к воде двое полицейских. Они допрашивали пожилого мужчину, который, как догадалась Элоиза, и сообщил о находке.

Она снова посмотрела на обезглавленного мужчину. Краб размером с кулак полз по его левой голени, и ей пришлось подавить рвотный рефлекс.

— Эй! Вы двое, — раздался голос позади них: полицейские заметили гостей, — немедленно покиньте это место!

Томас отпустил руку Элоизы и подошел к офицерам. Она осталась стоять на месте, глядя на труп, на руки, торчавшие из туловища, как бледные бревна, на краба, пробирающегося вверх по ноге, и на шею, которая была не более двух-трех сантиметров длиной. Если так можно выразиться о длине шеи.

— Вам что-нибудь известно о том, что случилось? — услышала она за спиной голос Томаса.

— Извини, но тебе нельзя здесь находиться, Маллинг.

— Но вы хотя бы имеете представление, кто это?

— В данный момент я не могу ничего сказать. Я должен попросить вас немедленно покинуть это место.

— Ты стоишь и смотришь на расчлененное тело, Ребель, ты должен что-то сказать! Жители имеют право знать, что по Сеннерборгу ходит убийца и…

— Не надо баламутить весь город домыслами, ладно? Нам здесь нужна спокойная рабочая атмосфера, так что если ты и твоя подруга будете так добры уйти…

Элоиза обернулась и встретилась взглядом с Карлом Ребелем.

— Привет еще раз, — сказала она и кивнула.

Несколько секунд он в изумлении смотрел на нее. Потом перевел взгляд на Томаса:

— Будьте добры покинуть это место!

— Ты еще хочешь есть?

Томас смотрел на Элоизу, опустив уголки рта.

Она села за кухонный островок и посмотрела на курицу, лежавшую на тарелке рядом с духовкой, розовую и безголовую, и покачала головой.

— Я тоже, — сказал он, выключая плиту. Он выбросил птицу в мусорное ведро, завязал пакет узлом и вынес его из кухни.

Элоиза взяла бутылку с вином и наполнила бокал до краев.

Она сделала два больших глотка и закрыла глаза, чувствуя, как в крови от алкоголя начинает покалывать.