— Значит, это должно быть 8 декабря 1996 или 97-го года.
— Да, потому что декабрь 98-го уже не подходит, верно? Именно тогда поиски были приостановлены, да?
Элоиза кивнула и посмотрела на часы.
— Я знаю кое-кого, кто может нам помочь.
Был вечер пятницы, время близилось к полуночи, и ей стало грустно при мысли, что Мортен Мунк гарантированно будет дома, вместо того чтобы находиться где-нибудь на вечеринке или даже, возможно, на свидании с женщиной, которая оценила его большое сердце и крупное тело. Элоиза нашла номер в списке контактов и позвонила.
Мунк ответил на звонок в ту же секунду, и она поняла, что он сидел с телефоном в руке.
— You may speak![33]
— Привет, это Элоиза, — сказала она. — Я не помешала?
— Ни в коем случае. — Его голос звучал как всегда хрипло и напряженно. — На самом деле я тут просматриваю кое-что новое, что мне удалось выяснить об этом Мазореке. Старая медицинская карта, которая может быть тебе интересна.
— Да?
— Да, я вижу, что он долго лежал в больнице, и думаю, что, возможно, это имеет какое-то отношение к делам, которые ты расследуешь. — Элоиза слышала, как Мунк листает какие-то бумаги. Он прокашлялся. — С 14 февраля по 3 марта 1994 года он лечился в больнице Сеннерборга. Его госпитализировали с какой-то тяжелой травмой. Левая рука у него была почти оторвана от плеча, и он прошел через море операций и долгую реабилитацию. Тут не говорится, был ли это несчастный случай на работе или это…
— Это был питбуль, — сказала Элоиза. — Мазорек подрался с его хозяином, и тот напал на него.
— Ого, жуть какая! Эти собаки иногда совершенно ненормальные!
— По слухам, собака после этого долго не прожила.
— Ну так что, тебе нужна медкарта? — спросил Мунк.
— Нет, но я хотела спросить, не поможешь ли ты мне найти в Сети еще кое-что.
— Что тебе нужно?
— Я ищу старую запись с одного порносайта. Ты сможешь найти такое?
— Нууу… — протянул он, и Элоиза поняла, что он сомневается. — Это зависит от обстоятельств. Ты все еще работаешь над той историей, о которой Бетгер не должен знать?
— Да.