Свирель

— Ваш зять хочет выселить одну несчастную еврейскую семью, — продолжал он. — Целых семнадцать человек бедняков должны выехать из насиженного гнезда и испытать на себе все ужасы неизвестного будущего. Пожалейте их!

— И в том числе и Лию? — спросила она и громко засмеялась.

Это обидело его.

— Да, — ответил он, — и в том числе и Лию.

Она выпрямилась во весь свой рост и хлопнула ладонью по столику.

— Никогда! — ответила она.

— Почему? — спросил он ее.

Она сжала зубы и сквозь них с ненавистью произнесла:

— Потому что я ее ненавижу, как змею!

Гречихину захотелось вдруг подскочить к этому красивому существу, схватить его за эти удивительные плечи и сделать ему больно, нанести ему тяжкую обиду, от которой оно не скоро бы пришло в себя! Но он сдержался и, овладев собою, спокойно продолжал:

— Значит, вы не поможете им, Маруся?

— Никогда!! — ответила она, и по ее тону Гречихин понял, что решение ее бесповоротно.

— В таком случае, — ответил он,— пусть ваш зять не обижается, если я приму со своей стороны меры и спасу эту семью.

— Вы не спасете ее!

— Нет, спасу!

— Что же вы намерены сделать?

— Я припишу ее к здешнему обществу.

Она с удивлением посмотрела на него.

— Вы этого не сделаете, — сказала она, — вы не пойдете против закона!

— Я поступлю только по закону. Они достанут необходимые для приписки документы, а какими путями — это не наше дело! Больше ничего! Прощайте!