Кингчесс

— Это надёжные люди?

— Я бы так не сказал, скорее, авантюристы, но в случае непредвиденных осложнений вы всегда сможете уничтожить их, ведь они будут здесь одиноки. Они не знают вашего языка, не умеют жить в джунглях. Без вас они погибнут. Поэтому вам следует им это объяснить, и они примут вашу сторону, что бы изначально они там себе не думали. Назад их никто не заберёт, это невозможно. Для них это дорога в один конец.

— Так всё сложно?

— Безусловно. Вся наша жизнь наполнена сложностями, но мы успешно преодолеваем их, несмотря ни на что. Рождение, детство, юность, зрелые годы, и наконец, старость.

— А вы философ, мистер Сандерс!

— Мы, русские, все философы.

— А вы русский?

— Да, пройдёшь всякое, станешь и философом, и русским, впрочем, это не важно. Думаю, что все детали предстоящего восстания мы обсудили. Разрешите с вами попрощаться.

— Да, да, конечно. Прошу вас, мистер Сандерс, рикша уже ждёт вас. Приятного путешествия. Спасибо и прощайте.

— Надеюсь, что мы с вами, всё же, сможем увидеться.

— Возможно, но вряд ли.

Ричард Вествуд, живший здесь по документам Роберта Сандерса, подхватил со стула шляпу и вышел из домика, где происходила беседа. Сел в повозку и, расплатившись с рикшей через пару кварталов, тихо растворился в мелких улочках, ведущих в сторону побережья.

* * *

Повергнув в шок и трепет в течение двух суток всё население города Коломбо, двухтысячный отряд Адольфа направился на поезде в сторону города Канди, не подозревая, что навстречу им движется встречный состав, заполненный до отказа воинственными сипаями.

Позади остался полузатопленный крейсер, с которого расстреливали город англичане. Уцелевший эсминец ушёл за помощью в порт Галле, а жители разбежались или попрятались. Найдя состав и машиниста, пираты заставили его раскочегарить паровоз и на нем отправились в путь. И теперь они ехали в поезде, высунувшись от восторга в окна и, сидя на крышах вагонов, подставляли свои разгорячённые лица ветру и солнцу.

Каждый из них был по-своему счастлив, каждый из них получил почти всё, что хотел, и верил, что впереди его ждут ещё больше денег, удовольствий, преклонения слабых англичан и жалких индийцев, чьи женщины оказались очень хороши.

Весело болтая языками и ногами, сидящие на крыше заметили идущий навстречу им состав. Заметил его и машинист, и резко стал тормозить, по приказу Адольфа, желавшего ограбить идущий навстречу состав.

То, что он оказался до отказа набитый вооружёнными людьми, оказалось полной неожиданностью, как для тех, так и для других. Первыми сориентировались пираты, открыв огонь из всего, что у них было. А потом им уже стали отвечать и индийские солдаты.

Сипаев было около трёх тысяч и их состав, заскрежетав тормозными колодками, стал останавливаться. Грохот выстрелов в упор поглотили звуки паровозного гудка и шум состава, и дикие крики стрелявших. Пулемётные очереди прошивали вагоны насквозь. Попадая в тела, они отбрасывали их на стенки вагонов, опрокидывали на пол и пробивали насквозь.

Но сипаи были солдатами, а не обычными гражданскими пассажирами и стали стрелять в ответ из винтовок. Их пулемёты и орудия на отдельных грузовых платформах не были пока готовы к бою. Пираты, почувствовав, что они не смогут с ходу одолеть индийцев, начали бросать ручные гранаты в вагоны и в ряды уже шедших врукопашную.

Всё же, бандиты и кадровые солдаты, это несколько разные вещи. И одно дело, нападать на безоружных или слабо вооружённых людей, и совсем другое — на готовых сражаться солдат, отлично вооружённых и не обременённых добычей и трусостью.