– Спасибо всем, конечно, – растроганно поблагодарил Востриков. Он позволил себе секундную слабость – растрогаться, но тут же взял себя в руки. – А теперь, Кира, я хотел у тебя попросить фотографии той модели, которую убили. Дай их сюда, от греха подальше. А то мало ли, полиция найдет…
– Какой модели? – не поняла Глафира. – По поводу которой приходила ее свекровь? Про которую по телеку говорили, что ее в ванне нашли зарезанной? А она что, прямо настоящая модель?
Востриков кивнул головой. Кира пошарила в тумбочке и растерянно протянула:
– А фотографий нет. Странно, вроде, я их клала в этот ящик.
– Ну, правильно, одной нет, – сказал Востриков. – Потому что ее нашли у Назиры в сумке. Но, как я понял, была и вторая. Так что дай мне эту фотографию.
Раздались удивленные возгласы.
– А зачем Назире была нужна эта фотка? – удивилась Глаша.
– Я тоже хотел бы это знать. Кто отдал ей тот снимок? – зыркнул глазами Антон Семенович.
– Да никто не давал. Много она спрашивать будет. Взяла сама, да и все, – в сердцах сказала Глаша.
– Когда она могла это сделать? – строго спросил Востриков.
Все принялись вспоминать, и вырисовалась следующая картина.
– А как тогда карточка оказалась у нее? – повторил вопрос Похлебкин. И тут он обратил внимание на Кучинскую. Она стояла ни жива, ни мертва.
– Ну-ка, иди сюда, – он подхватил Аллочку под локоток и вывел из кабинета.