Партия, дай порулить

22
18
20
22
24
26
28
30

– Спасибо всем, конечно, – растроганно поблагодарил Востриков. Он позволил себе секундную слабость – растрогаться, но тут же взял себя в руки. – А теперь, Кира, я хотел у тебя попросить фотографии той модели, которую убили. Дай их сюда, от греха подальше. А то мало ли, полиция найдет…

– Какой модели? – не поняла Глафира. – По поводу которой приходила ее свекровь? Про которую по телеку говорили, что ее в ванне нашли зарезанной? А она что, прямо настоящая модель?

Востриков кивнул головой. Кира пошарила в тумбочке и растерянно протянула:

– А фотографий нет. Странно, вроде, я их клала в этот ящик.

– Ну, правильно, одной нет, – сказал Востриков. – Потому что ее нашли у Назиры в сумке. Но, как я понял, была и вторая. Так что дай мне эту фотографию.

Раздались удивленные возгласы.

– А зачем Назире была нужна эта фотка? – удивилась Глаша.

– Я тоже хотел бы это знать. Кто отдал ей тот снимок? – зыркнул глазами Антон Семенович.

– Да никто не давал. Много она спрашивать будет. Взяла сама, да и все, – в сердцах сказала Глаша.

– Когда она могла это сделать? – строго спросил Востриков.

Все принялись вспоминать, и вырисовалась следующая картина.

Несколько дней назад Назира пришла к Глафире в «Искру». Женщины рассматривали фотографии невестки Орефьевой.

– Грудь у нее, конечно, силиконовая…

– И ресницы наращенные…

– И губы накаченные…

– Ой, да ладно, завидуйте молча…

Назира подошла к столу, взяла в руки сначала одно фото, потом другое. Долго смотрела. Потом выдала:

– Классная телка. Породистая, – и равнодушно вернула фото на место.

– А как тогда карточка оказалась у нее? – повторил вопрос Похлебкин. И тут он обратил внимание на Кучинскую. Она стояла ни жива, ни мертва.

– Ну-ка, иди сюда, – он подхватил Аллочку под локоток и вывел из кабинета.