Обычно он сидел там на полу или на подоконнике в кухне, дожидаясь ее, но сейчас его не было, и Айман пошла дальше, не сняв обуви.
Кота не было ни в кухне, ни в спальне.
Когда его не оказалось ни в гостиной, ни в туалете, ни в кабинете, Айман охватил страх.
Что я за дура, оставила его одного, подумала она, и тут из шкафа в прихожей донеслось приглушенное мяуканье.
Дверь была приоткрыта, и Айман открыла шкаф.
На верхней полке лежал Бегемот, пристально глядя на нее единственным желтым глазом.
Это был он – и все же не он.
Покормив кота и распаковав сумку, Айман прошла в гостиную и села к биноклю. Ей было одиноко.
Сегодня суббота, на улице внизу множество народа.
Она пошарила видоискателем между людей, собравшихся у пивной, от нарядных накрашенных молодых женщин до изможденных попрошаек с протянутой рукой. Поток человеческих потребностей.
Вдруг в окуляре возникло знакомое лицо, и Айман подкрутила зум.
Пол. Айман задумалась – что он здесь делает? Пол неподвижно стоял в потоке людей, уставившись перед собой.
Постояв так, он плотнее запахнул куртку, перешел улицу и исчез.
Хуртиг
Квартал Крунуберг
Тайна может обернуться доверием. Бремя, которое ты обещал разделить с другим. Но может быть и озарением, подаренным судьбой. Чем-то, что само падает тебе в руки.
Хуртигу понадобилось меньше минуты, чтобы выяснить, что Хольгер Сандстрём владеет квартирой на Фолькунгагатан, и ему стало плохо при мысли, что Ванья направляется на встречу с Симоном.
Симон, он же Голод, как подсказывала ему интуиция, может быть еще и убийцей.
Но по-прежнему – никаких доказательств. Только предчувствия.
И сильнейшее подозрение, что Симон может оказаться сыном Хольгера Сандстрёма.