Когда король узнал, что его дочь сбежала, он приказал зятю разыскать беглянку. А если не разыщет – то, кроме смерти, нечего ему ожидать. И отправился наш моряк искать свою жену. Вот работка-то – искать ее! Шел он, шел, сколько хватало сил идти. Спрашивал у всех, кто ему на пути попадался, но никто ничего не слышал о принцессе. Но он не отчаивался. Он шел и шел дальше. И вот однажды, уже под вечер, очутился – а ему очень хотелось есть и пить – у большой пустоши, протяженностью в шесть лье. Он решил идти по ней, а когда очутился посередине, уже наступила ночь, стало темно, он споткнулся обо что-то и куда-то упал.
А когда поднялся на ноги, то увидел при свете луны стену из торфа и крышу на ней, будто это дом. Но дом этот был необычный, он занимал столько земли, сколько можно было вспахать за девять дней.
Он удивился и вошел в этот дом, но ему долго пришлось походить, прежде чем он нашел дверь. Когда он ее нашел, он постучался, и ему открыла сгорбленная, будто сложенная пополам старушка. С огромными, длиной в руку, зубами.
– Что ты здесь ищешь? – спросила она.
– Я хотел бы остановиться здесь на ночь, если вы будете так добры.
– Я-то соглашусь тебя приютить, но боюсь это делать. Как бы не съел тебя мой сын, а он скоро домой вернется. Он съедает всякого, кто забредает сюда, никого не жалеет.
– А если вы будете так добры, что спрячете меня где-нибудь в уголке, может, он и не съест меня?
– Спрятать-то спрячу, а только он в любом месте человека найдет по запаху и никого не пощадит, кроме родственников.
– Кроме родственников? Но и вы, и ваш сын приходитесь мне родней, ведь ваша бабушка и моя бабушка обе были бабушками!
– И то верно! – согласилась старуха. – Ну тогда все хорошо! Заходи и поешь чего-нибудь.
– С удовольствием, я очень проголодался.
– Тогда иди к столу, вот блины, а вот молоко.
Так оно и было: на столе была огромная гора блинов. Каждый блин был величиной с городскую площадь Ландерне, и наш моряк даже не мог сдвинуть блин с места и, сколько ни ел, не смог съесть даже четверти его, хоть и был ужасно голодный. Миска с молоком была величиной с чан для стирки, а ложка – больше таза, так что пришлось ему обойтись без молока.
Едва он успел поужинать, как услышал ужасный шум, будто ветер поднялся.
– Это что такое? – спросил он у старухи.
– Это мой сын домой возвращается, мой сын, Нижний ветер, давай иди куда-нибудь спрячься.
Моряк так и сделал.
Тут в дом вошел старухин сын. Страшный он был на вид: его руки, ноги и голова были перемешаны друг с другом, то вытягивались, то уменьшались. У него было три больших крыла, а на них – маленькие крылышки. Они лежали сложенными вдоль его хребта. Весь он мог принять какую угодно форму, мог привязать свою голову к своему же горлу. Длинные волосы были обернуты вокруг тела, глаза у него были как у дикого быка, а рот – больше, чем устье печи.
Едва он вошел в дом, как тут же закричал:
– Матушка, здесь кто-то есть!