Свет невозможных звезд

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты знаешь, я не просила «Адалвольфа» прикрывать отступление.

– Знаю, – вздохнула она. – Я пробовала его отговорить.

– Извини.

– Ты не виновата, – пожала она плечами. – Он всегда хотел погибнуть в сиянии славы.

Аватара демонстративно откашлялась и продекламировала:

И вновь, и вновь звучит рассказО подвигах отцов,Когда держал Гораций мост,Спасая беглецов.

По всему небу читались тепловые следы двигателей. Отовсюду, куда ни глянь, к нам стекались белые корабли-кинжалы. Я велела «Злой Собаке» подстроиться к раненой «Тете Жиголо» и, пока шла стыковка шлюзов, влезла в старый громоздкий скафандр. Зашипел воздух, давление уравнялось. Через открывшийся люк я вступила на борт пострадавшего корабля. Меня встретила молодая женщина. Один глаз карий, другой голубой. Белые волосы на одной половине головы обриты почти под корень, а в ухе пиратская золотая серьга.

– Я Корделия Па, – сказала она. – Это корабль моего отца.

Я подняла щиток шлема.

– Где же он?

– Его забрала Интрузия.

– Кто здесь командует?

– Я.

На вид ей было слегка за двадцать, но взгляд делал ее много старше, а исходившая от нее ярость словно утверждала, что эта девушка готова смести все, что поставит у нее на пути мироздание.

Я заглянула в коридор за ее плечом и сказала:

– Ваш сигнал бедствия подписан «София Никитас».

– Да. Хотите с ней познакомиться?

– Непременно хочу.

– Идите за мной.

Она провела нас в глубину старого грузовика. Я тяжело топала по палубе, проклиная перестраховку, заставившую меня напялить скафандр. Передвигаться в нем было далеко не просто – но ведь корабль терял атмосферу, и я имела основания опасаться внезапной катастрофической разгерметизации. В Доме меня приучили готовиться к худшему.

Коридор освещался красными аварийными лампами. Местами было совсем темно, но Корделия и эти участки проходила с уверенностью человека, прожившего в таких условиях чуть ли не всю жизнь. Глядя в ее прямую спину, я догадывалась, что она могла бы обойти корабль с завязанными глазами.