– Не знаю. Может быть. Узнай у Ломакс.
Я запросила вид с одного из наружных датчиков. С виду яркое оранжевое здание обсерватории не изменилось. Снег все так же походил на снег, солончаковые болота – на солончаковые болота. Я хоть и провела четыре года вдали от тарелок, знала их названия наизусть. Сейчас в небе над обсерваторией мерцали звездочки Ночного города, Второй фермы и Часовой равнины. Какой бы кавардак ни устроило сотрясение у нас на борту, тарелки его, судя по всему, выдержали – как выдерживали уже тысячу лет.
Я связалась с Ломакс через внутренний интерком:
– Схожу-ка я туда.
– Уверена?
– Здесь я не нужна.
Пусть Мориарти забирает свой корабль! Мне хотелось одного: выбраться отсюда, найти себе симпатичную работенку на нормальной планете с надежной землей и утешительно постоянными законами природы. Может, стоит вовсе забыть о космосе и снова пойти учиться или наняться в ресторан или булочную, занять руки простым и нужным делом, не слушаясь капризов своего суперквалифицированного мозга.
– Ладно, – с сомнением отозвалась Ломакс. – Только возьми-ка с собой Паука.
– Зачем?
– Для надежности.
8
Нод
Чинить, потом опять чинить.
Сколько раз я чиню Тревожную Собаку, столько раз она снова ломается.
«Мне с потомками лучше было бы на грузовике», – говорю я ей.
Собака смеется.
Говорит мне спасибо за починку.
Латаю дыры в наружной броне.
Заменяю изношенные детали.
Печатаю новые пули.