– Ладно, ты первый.
– Почему я?
– Потому что у тебя большая пушка.
Я уже побывала на экскурсии и неплохо представляла основное жилое пространство обсерватории: шестиугольное общее помещение с диванами и столиками. Дверь напротив входа вела в кухню, другая, слева, – в общую ванную комнату, а третья открывалась в коридор со спальными местами, разгороженными шторками. Тесно, но астрономы и физики, для которых это здание стало домом, постарались обустроиться с удобствами. На стены налепили фотографии и голограммы. Расставили на полках растения. А на кухонном столике стояла дорогая кофемашина.
– Здесь никого. – Паук опустил ствол.
С нашей позиции просматривалась вся кухня. Пустая.
– Проверь ванную, – посоветовала я.
– Зачем? Думаешь, их всех пронесло со страху?
– Должны же они где-то быть.
Если бы только найти Мориарти, я бы сдала ему все дела. Он бы знал, что предпринять.
– Сначала проверим ванную, потом койки. А если там не найдем, вернемся к обсерватории.
Мне пришла мысль: может, вся команда налаживает телескопы, чтобы наблюдать Интрузию после сотрясения реальности.
– Слушаюсь, мадам, – ответил Паук.
Я пропустила его вперед.
– Ого! – сказал он. – Здесь кто-то есть.
На кафельном полу общей душевой распростерлась женщина. В старом космическом скафандре с надутым верхним слоем, в тяжелых сапогах. Перевернутый шлем лежал рядом.
– Жива?
– Непонятно. У меня руки заняты пушкой. Проверь пульс или что там.
Я осторожно опустилась коленями на белые плитки и убрала с лица женщины длинные серебристые волосы. Как паутину смахнула.
– Дышит.