Я подбрасывала мячик, слушая друзей одним ухом. Моя голова сейчас была занята выбором трёхместника, который мы могли бы себе позволить, и вопросом, стоит ли менять имя на этот раз. А потом в голове проскочила мысль связаться со старыми друзьями, и от этого порыва я чуть не уронила мяч.
— Элл, ты разве так не думаешь?
Так, надо срочно сообразить что–то, показывающее, что мне не всё равно и я слушала. О чём, бишь, они толковали?
— Это как посмотреть, — уклончиво ответила я.
— Ты нас не слушала, да? — хмуро констатировал Лиум.
Прочистив горло, я решила шмальнуть в небо:
— Если по–хорошему, то, думаю, мы должны были подчиниться местному отделению и не противоречить. А раз мы этого не сделали, и об этом сообщили в Тарлин, то туда нам дорога закрыта. Это письмо мы всё равно доставим, а там посмотрим — или здесь останемся, или будем летать на своём небольшом суденце, и так продержимся налету.
Друзья задумались.
— А знаешь, мне нравится эта идея, — подхватила Флейм.
Лиум в таком воодушевлении не был.
— И тогда получается, что мы зря учились всё это время.
— Почему же? — тут я никак не могла согласиться. — Полученные знания позволят нам зарабатывать и управляться со своим аэростатом. Кроме того, дипломы у нас есть.
— Кому они нужны без лицензии?
— А кому нужна лицензия? — заметила блондинка. — На неё всё равно никто не смотрит. Можешь хоть в рамочку и на стенку, хоть хлеб на ней резать — разница не велика. Скажи, Элл?
— Тут сложно не согласиться, — кивнула я. За всё время моей практики квартирмейстера, на диплом едва ли взглянули пару раз. И то было скорее для галочки — хоть сам рисуй, не заметят подмены.
— Вот! Даже Бри не настолько наивна, — победно заявила подруга.
Лиум хмуро посмотрел на нас. Наверное, мне бы на его месте тоже было тяжко — он никогда не позволял себе получать плохие баллы, и его лицензия получила бы выгодное отличие. Парень хорошо умел копаться в механизмах, и заслуживал признания. И эта несчастная бумажка стала бы лучшей демонстрацией этого для его родителей. И, пожалуй, для него самого.
Как я ни старалась, но до степени «лучшая во всём» во время учёбы так и не доросла. Зато во время практических занятий удавалось всегда получать «отлично», а ещё занимать места на конкурсах. Правда, чтобы не привлекать лишнее внимание, ходила я на них реже, чем хотелось бы.
Впрочем, для меня сами баллы и не играли такой большой роли. Да, приятно было видеть «отлично», но, если что–то шло наперекосяк и я получала меньше, трагедии не было.
Зато Лиум старался как мог, чтобы оправдать ожидания родителей и себя самого. Для него было непростительным получить что–либо ниже «хорошо», а за все годы учёбы в школе он, оказывается, не получил ни одной двойки…