Темнота в глазах чудовища взрывается и исчезает. Сквозь дробящуюся мозаику отражений проступает морщинистое и бородатое лицо.
— Проклятье! — голос полковника Ван Белла доносится из другого мира. — Вставай, приятель, нашел время умирать!
— Вставай же! — полковник Ван Белл отвесил Джеку пощечину, но тот не заметил удара. Его словно пропустили через мясорубку. Не осталось части тела, которая бы не вопила о себе режущей болью. Одежда превратилась в лохмотья.
— П-полковник, — усмехнулся Джек. — Решили п-присоединиться?
— У этих тварей передо мной должок, — сказал Ван Белл. — Команда, о которой можно только мечтать… Плохо умирать, не отомстив.
Джек закашлялся.
— Вставай. — Ван Белл подхватил Джека под руки и поставил на ноги. Он повис как тряпичная кукла. В то же время Джек ощущал, что огромная, почти непреодолимая сила тянет его вперед, к сцене.
Джек поднял голову. Перед глазами все плыло. В тело словно вонзились тысячи раскаленных иголок. Превозмогая боль, Джек огляделся.
Хрустальный Дворец выглядел так, будто внутри взорвалась бомба — не было ничего целого, не изувеченного прокатившейся птичьей волной. Переломанная мебель, разбитая посуда, раскиданные по полу остатки изысканных яств… Люди — те, что были живы, — кричали и стонали, кто-то пытался подняться, кто-то полз к сцене… Рядом лежали окровавленные ошметки. Среди этого безумия расхаживали фламинго — целые и невредимые.
Джек посмотрел на сцену. Там, где раньше стояла Фиона, пульсировала черная клякса, похожая на размазанную по воздуху огромную амебу. Большая черная дыра, внутри которой не было ничего. Только пустота. Из глубин дыры дул пронизывающий ледяной ветер.
Одновременно ветер дул и внутрь. Чудом уцелевшая стойка микрофона закрутилась в воздухе и скрылась в черных глубинах. Буджум рос, пожирая все, до чего мог дотянуться. Джек не увидел братьев Твидлов и не хотел знать, что с ними случилось.
Из-за кулис выскочил один из униформистов, пригибаясь под напором ветра. Захохотав, он прыгнул в центр пульсирующей чернильной амебы. Стоило ему коснуться Буджума, и бедняга исчез. Дыра в пустоту стала больше.
Джек вдруг понял, что ему тоже хочется прыгнуть внутрь, стать частью этой пустоты. Чтобы не осталось ничего. Славный и глупый конец — упасть, провалиться, исчезнуть в вечном сне без сновидений.
— П-поздно, — сказал Джек. — Мы ничего не можем п-поделать…
Ван Белл отвесил ему еще одну пощечину.
— Чепуха! Так не бывает…
— Б-бывает, — сказал Джек. — Сон заканчивается, превращается в кошмар, а потом п-перестает существовать…