Шутка показалась ему более плоской, чем ее обычные подколки. Когда же они оба оказались внутри кареты и та тронулась с места, Элиза слегка склонила голову набок и внимательно посмотрела на него.
— Велли?
— Пустяки, — довольно резко ответил он. — В Лондоне полно бандитов, и джентльмен всегда должен быть начеку.
Она хлопнула его по колену.
— Боюсь, вам следовало бы справляться с этим получше.
Он обиженно поджал губы, но потом все-таки выпалил:
— Скажем так: Господь сегодня не внял моим просьбам.
Карета накренилась, а Элиза замерла, переваривая эту не слишком приятную информацию. Она не любила ошибаться.
— Они напали на меня на улице, — сказал Веллингтон, глядя в окно, а затем с возмущением добавил: — И при этом они назвали меня по имени!
Элиза сжала зубы.
— Выходит, чаепитие у Безумного Шляпника[12] продолжается. И они ведь не остановятся, Веллингтон.
Он поправил свой галстук на шее и неожиданно жестким взглядом посмотрел на Элизу.
— Я прекрасно знаю это, мисс Браун, однако мы не можем рассказать обо всем директору. Иначе его подозрения в отношении нас только усилятся.
Это была горькая правда, и Элиза откинулась на спинку сидения, не в состоянии подобрать какой-нибудь содержательный ответ. Поэтому молчание показалось ей самой подходящей реакцией.
Но длилось оно недолго, поскольку глаза Веллингтона остановились на ее ожерелье.
— Черт возьми, а это у вас откуда?
Элиза немного отклонилась назад, чтобы камни, лежавшие на изгибе ее груди, смогли поймать пробивавшийся через окна отсвет тусклых уличных фонарей.
— Красиво, правда?
— Это вы о чем?
Нет, бедолаге положительно необходимо чаще бывать в обществе.