Вечеринка оказалась действительно потрясающей. Элиза запахнула халат и закрыла тяжелую дубовую дверь. Она привыкла ускользать с вечеринок раньше других, а те, кого она оставила на оргии, были так увлечены созданной ими атмосферой гедонизма, что вряд ли заметили ее отсутствие. По ее расчетам, она успела возбудить достаточное количество людей, другим помогла освободиться от одежды и при этом каким-то образом умудрилась сохранить значительную часть своего целомудрия.
Ну, по крайней мере, на этот раз.
Хотя это и не имело особого значения, но почему-то неодобрение Веллингтона, высказанное по поводу оргии, изменило ее планы на сегодняшнюю ночь. Она надеялась во время действа очаровать одного — или нескольких — членов общества, но обнаружила, что, несмотря на непростой характер их взаимоотношений, ей не все равно, что подумает Велли. И она решила для себя, что сегодня состоится просто первое знакомство. И ничего более.
Она и так оставалась там достаточно долго, чтобы произвести впечатление, — в отличие от другого человека.
Жена одного из кандидатов, которую гости называли Далия Фэрбенкс, вышла из игры намного раньше Элизы, и это определенно не осталось без внимания, Особенно со стороны лорда Дивейна. Элиза уже поднималась по лестнице с единственным желанием — хорошенько поспать, когда вдруг услыхала всхлипывания, доносившиеся из одной из комнат. Быстрый осмотр места показал, что дверь номера Фэрбенксов приоткрыта. Элиза мягко скользнула через холл и распахнула дверь настежь.
Перед ней предстала Далия. Корсет бедняжки был перекошен, темные волосы спутаны, а когда она повернулась лицом к своей ночной гостье, ее зеленые глаза оказались полны слез.
— Я... — Она замотала головой, и нижняя ее губа предательски задрожала. — Я не знаю, зачем я здесь.
Элиза поглубже вгляделась в глаза Далии Фэрбенкс, и по спине у нее пробежал холодок.
Она в два шага преодолела расстояние до глупой женщины и отвесила ей звонкую пощечину. Звук ее эхом разнесся по комнате, а рука Далии дернулась к щеке. Прежде чем та успела прийти в себя, Элиза уже вставила в граммофон музыкальный цилиндр. Когда комнату заполнили первые энергичные аккорды «Красавицы Белл» в проникновенном исполнении Кэти Лоуренс, Элиза продемонстрировала то, что делало ее таким выдающимся агентом доктора Саунда: свои знаменитые опрометчивые решения.
— Я не знаю, кто вы такая, но одно знаю наверняка — вы не леди Далия Фэрбенкс.
Два сильных потрясения, пережитых за столь короткий промежуток времени, заставили миниатюрную женщину воззриться на нее с открытым ртом.
— Но мне... сказали, что вы немая.
— Мои поздравления, — отрезала Элиза. — Теперь, когда мы обе знаем секреты друг друга, мы можем быть откровенны. Так кто вы такая?
Женщина натужно сглотнула, пытаясь собрать все свое мужество.
— А вы кто?
Элиза наклонилась к ней, закрыв собой мерцающий свет газовой горелки.
— Я скажу вам, кто я: еще одна курица в лисьей норе. Другими словами, я единственный человек, которому вы можете здесь доверять.
— Я Молли, — сдавленно произнесла та, — журналистка из «Трибьюн». — Она часто заморгала, отчего стала выглядеть еще более застенчиво. — Ну, пока больше корректор; но мне просто представился шанс...
Элиза откинула голову назад и прошипела:
— Вот это эффектно, как раз то, что нужно для такого уикэнда, — любители! — Она бросила взгляд через плечо, убедившись, что дверь плотно закрыта, а затем, прищурившись, снова посмотрела на Молли. — А ваш «муж» тогда, я полагаю, и есть тот человек, который вас в это втянул?