Арканум

— И все же назовите, — попросил Дойл.

— Это самый большой знаток книги, разумеется, не считая самого Джона Ди. Возможно, даже более крупный специалист, чем Дюваль.

— Кто? — нетерпеливо воскликнул Гудини.

— Кроули.

Мари расширила глаза:

— Ты шутишь, Говард?

— Алистер Кроули? — изумился Дойл.

— Нет, ты определенно свихнулся, — подвел итог Гудини с печалью в голосе.

— Вы хотели, чтобы я назвал эксперта, я назвал, — промолвил Лавкрафт.

— Неужели мы доверимся этому скорпиону? — Гудини посмотрел на Дойла, ища поддержки. — Как вы думаете?

— Где он? — спросил Дойл.

— Здесь, — ответил Лавкрафт, — в Нью-Йорке.

— Вы серьезно?.. — начал Гудини.

— Как с ним связаться? — прервал его Дойл.

— Через меня, — ответил Лавкрафт.

— Дойл! — воскликнул Гудини. — Но тот человек сделал нам столько гадостей.

— Не имеет значения, — твердо проговорил Дойл. — Мы будем сотрудничать с любым, кто поможет выявить злодея. На этих убийствах он не остановится, потому что уверен в своей безнаказанности. Так вот, пришло время показать ему, что он ошибается. — Дойл обвел присутствующих стальным взглядом. — Пришло время сообщить всем серьезным участникам игры, что Арканум снова действует.

ГЛАВА 20

На Вашингтон-сквер ветер пронизывал до костей. Лавкрафт поднял воротник потертого пальто, встал, прошелся и сел. Он ненавидел холод и все, что с ним связано, поэтому красоты осени его не трогали. Ни листья, ставшие пурпурными и оранжевыми, ни аромат осенних запахов. Комфортнее всего Лавкрафт чувствовал себя в тиши библиотечных залов, вдыхая застоялый мускусный запах старинного пергамента. Если бы не манившие к себе тайны ночного неба, он бы всю жизнь проводил в помещениях. Лавкрафт снова встал, посматривая на рыжеватое здание, где жил Алистер Кроули, самопровозглашенный Великий Антихрист, страстно желая, чтобы тот не выходил сегодня на прогулку. А если бы вышел, то отказался разговаривать. Он боялся поддаться искушению.

На жизнь Лавкрафта серьезно повлияли два человека: Константин Дюваль и Алистер Кроули. Два гения-антипода. Устремления первого были направлены на поиски возможностей защиты добра. Второго добро не интересовало, он тратил все силы на самоутверждение в мире оккультизма. Про первого слагали легенды, второго проклинали. Оба всегда опережали свое время, хотя совершали трагические ошибки. Их судьбы причудливым образом переплелись, напоминая абсурдистский любовный роман, однако непримиримые противоречия разводили этих людей в разные стороны.