Это все нереально! (сборник)

— Вот за это, — заметила она, — я его терпеть и не могу…

…Децербер никогда не нравился Вселенной.

Вселенная получила своё имя потому, что включает в себя всё — вообще всё , в том числе и самое себя, и абсолютное Ничто. Естественно, Вселенная была недовольна, что одна её наглая частичка отбилась от рук. Нет, поймите правильно, Вселенная отнюдь не праведница, в ней хватает несправедливости, зла, бед, но в ней же вы отыщите добро и чудеса, плюсы, которые уравновешивают минусы.

А Децербер был не плюсом и не минусом. Судите сами: пьёт, курит, говорит пошлости, занимается прелюбодеянием и нарывается на неприятности — но всегда выходит из воды сухим, даже хвоста не намочив, и при этом такой обаяшка. Как его уравновесить? Невозможно! Невозможно для Вселенной, для которой всё возможно? Именно так. И это создавало парадокс.

Вселенная ненавидела парадоксы — они мешали нормальному ходу вещей. Поэтому она и Децербера невзлюбила, со всей его парадоксальностью. Децербер был для Вселенной чем-то вроде аппендикса: зачем нужен — непонятно, но, если начнёт болеть, мало не покажется.

Проблема больного аппендикса решается в два счёта — в два взмаха скальпелем. А проблема Децербера решаться никак не желала; более того, продолжала усложняться и нарывать.

Главная отличительная черта Вселенной — наплевательское отношение к тем, кто её составляет. Вас, например, заботит атом по имени Вася, проживающий в вашем ухе? Так же и Вселенную не заботил атом по имени Децербер. Но Децербер был таким атомом, таким парадоксальным атомом, от которого, если ничего не предпринять, заразятся все прочие атомы. Вселенная знала, чем это закончится, — взрывом, атомным взрывом Вселенной.

Место которой займёт Ничто.

Вселенная не могла ужиться с Ничем в одной, хм, вселенной, и такой исход её не устраивал.

У неё не было выхода…

…Кстати, если Вселенная — скорее женского пола, то Ничто — скорее мужского…

… — Но я допустила ошибку, — рассказывала Вселенная. — В борьбе с парадоксом я забыла, что сама насквозь парадоксальна. Как можно включать в себя поровну положительного и отрицательного, находиться, так сказать, меж двух огней — и не быть разорванной на части? — Вселенная замолчала: она не любила признавать ошибки, но, сказавши «а»… Она продолжила: — Я поняла это и ужаснулась: мои старания избавить себя от уничтожения дали прямо противоположный результат. Я хотела вырвать Децербера из действительности, но, если бы мне это удалось, проделала бы в реальности нехилую дыру. А залатать её нечем — Децербер, как это ни прискорбно признавать, не подлежит замене… Мне повезло, что этот якобы разумный пёс оказался сильнее, чем я думала. Он победил парадокс парадоксом. Сейчас объясню. — «Вот так, — пробурчала Вселенная между делом. — Хотела как лучше, а теперь ещё и объясняй, и чуть ли не извиняйся…» — Так вот: Децербер не догадывался, что его попойки, прелюбодеяния и нездоровый образ жизни во ВСЕЛЕНСКИХ масштабах стали той самой причиной, по которой я задумала удалить его из действительности. Но это не помешало Децерберу начать здоровый образ жизни. Представляете? Децербер — и здоровый образ жизни. Это же нонсенс. Парадокс! Но парадокс парадоксом вышибают, и псу удалось одолеть свою болезнь… Хотя на самом-то деле никакая это была не болезнь, конечно, — это я проникла во «врага», чтобы победить его изнутри. Другого способа не было.

— Я, кхе, офигеваю, дорогая моя редакция, — высказался Децербер. — Так-то мамаша заботится о своих детках?

— Я-то забочусь о вас. …Нуу, может, не так часто, как следовало бы, но забочусь. А папаша ваш, Ничто, который, хоть и является моей частью, плевать на вас хотел. Да что я оправдываюсь! — Если бы у Вселенной имелось материальное воплощение, оно бы сейчас всплеснуло руками.

— Ладно, не заводись. — Децербер успокаивающе подымил сигарами.

— А Цербер, — вступил в разговор Вельзевул, — мы правильно определили его роль?

— Да-да, — буркнула Вселенная, для которой плохое настроение — норма. — Децербер, слышишь? Скажи спасибо своей собачке: если бы не она, я бы тебя добила-таки. И свою своевременную отключку поблагодари.

— А её-то зачем?

— Затем, что ты способен вести здоровый образ жизни только в бессознательном состоянии. И фиг бы ты продержался целую неделю без сигарет, алкоголя и баб, если бы не валялся в беспамятстве.

— Мой организм меня бережёт, — довольно произнёс Децербер. — Он знает, когда включать автопилот — когда его хозяин уже не контролирует ситуацию.