Царь Живых

Они — на этом берегу. Вместе. Пока ещё — вместе.

…Ну что, господа кадеты… Что знал и умел — тому вас научил. Дальше — сами, братья Воины. Пора прощаться.

Что? Не закончил про Ивана и Адель? Добились они своего или погибли?

Вот так… Вот так и бывает. Учишь, учишь… Думаешь — Воин, а он всё кадет… Да не умирают Воины! И не погибают! Даже павшие… Они Побеждают.

И вы идёте — Победить. Или Пасть. Но тогда — то и другое сразу.

А я?

Я пока остаюсь… Сами видели — опять целый эшелон желторотых. Нельзя их сразу — в огонь… Убьют.

Но, братья Воины, никто не думает, что я тихо умру в обнимку с уткой, клизмой и капельницей? Никто… Воины так не думают. Ни о себе, ни о других Воинах…

Труба ещё позовёт.

А про Адель и Ивана я вам сейчас доскажу. Коротко, по-военному.

Но сначала — попрощаемся.

Чтобы труба не застала врасплох.

Хайле, братья Воины!

И никогда не говорите: Победа или смерть!

Только Победа!

Степь.

Эскадрон на рысях входил в обмелевшую, узкую по летнему времени реку. Последние кони ещё не замочили подков, а передние шеренги уже поднимались на пологий берег.

На тот берег.

Он — остался на этом.

Звонко пел корнет-а-пистон, и река бурлила под копытами, и капли воды, разлетаясь в стороны, казались алмазами в лучах рассветного солнца.