А зачем? Кому это придет в голову? Никому.
Сволочи, подумал Муравьев. Главное в работе блюстителя порядка, будь он сыщик или кирасир – обеспечение безопасности честных граждан, а не борьба за субъективную истину. Пусть, мол, пострадает полгорода, но пусть выявится субъективная истина. В теории, во всяком случае.
Спаситель твой, Лиза, не насильник и не садист, не держит тебя на цепи, не одевает в кожу и не заставляет хлебать похлебку из миски на полу. Спаситель сказал попу: «Именно такая спутница, которая мне нужна». Спутница, надо же. Пустяки!
Ну, ничего, со спасителем мы еще поговорим. Пиночет, правда, украла у него какие-то номера связи и ключ. Номерами пусть подавится, а ключ я у нее изыму. Улучу момент. Кирасиры много хотят, до всего им есть дело.
Неплохо бы горе-убийц из «Мечты» взять под стражу – но за отсутствием потерпевшей нет состава преступления, а задерживать таких людей просто по подозрению хлопотно. Есть в работе полиции что-то лицемерное, трусливое: чтобы человека арестовать, следует сперва убедиться, что он принадлежит к категории людей, которых можно взять под стражу. А если нет – подожми хвост и сделай вид, что человека нет, преступления нет, и тебя тоже нет. И вечно эта двусмысленность сквозит во всём, куда не повернись. И сбивает с толку внешний вид потенциального арестанта. Вот в старину, я где-то читал, те, кто жил над законом, носили особую одежду, которую другие не имели права носить. Идет себе по городу боярин в ярком атласе, в сапожках ладных – не трогай его, сыщик, он к твоему миру не относится. Ну, разве что по монаршему приказу можно его повязать, но на то другие люди есть, не сыщики, а вроде коллег Пиночета.
Что-то нужно сказать полковнику, отчитаться. И сделать так, чтобы Пиночет не вмешивалась. Потому что она знает много, а полковник, хоть и дурак, повидал разное, имеет опыт, заподозрит что-нибудь. Вдруг она ему ввернет, что, по показаниям отчима, нашелся в Москве какой-то заезжий демиург, ни огня не боится, ни воды не чужается, спас от гибели поповскую падчерицу и желает с нею жить не расставаясь.
Впрочем, Муравьев, это обыкновенная паранойя. Не будь мнителен.
– Ну что, нашли что-нибудь? – спросила кирасирша.
– Слушайте, Пиночет, – сказал Муравьев, выкарабкиваясь снова на тропу. – Лизы здесь нет. У меня появилась идея, но ее можно осуществить только завтра, к сожалению. Поедем по домам, что ли, и встретимся завтра часов в семь утра. А?
– Можно, конечно. Вам далеко?
– Минут сорок на троллейбусе.
– В Химки, что ли?
– Около.
– Я с вами, – храбро вмешалась Чайковская, обращаясь к Муравьеву.
Пиночет возразила:
– Это больше часа.
Муравьев пожал плечами и сказал Пиночету:
– Да вы за меня не волнуйтесь.
– Меня возьмите, – вставила опять Чайковская.
Он ее проигнорировал, продолжая глядеть на Пиночета.
ebooksa