Собственно, если бы не эта маленькая сломанная перекладина, найденная мной на полу гаража Харрисонов, мне бы и за миллион лет не пришло бы в голову, что эти дорожные знаки значат нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
На почте я написал письмо Филиппу Харрисону:
«Дорогой Фил!
Сегодня я заезжал к вам домой и был очень огорчен, узнав, что вы съехали. Мне бы хотелось вновь связаться с вами. Если не возражаете, пожалуйста, сообщите ваш нынешний адрес. Если вы желаете, я сохраню его в тайне или отвечу через почту, до востребования. Кстати, я обнаружил, что ваш дом лишился своей мертвой зоны. Это может определить любой эспер. Вы когда-нибудь слышали прежде об изменениях пси-обстановки?
Да. И еще: кто-то сменил тот дорожный знак со сломанной перекладиной. Вы, должно быть, здорово постарались, чтобы не выбить те странные завитки в середине. Я нашел выбитую перекладину на полу вашего гаража. Возможно, вы хотели взять ее на память, как сувенир для любимой девушки.
Пожалуйста, напишите и дайте знать, как идут ваши дела. Ходит слух, что Мариан подхватила Мекстромову болезнь. Простите, что затрагиваю столь деликатный вопрос, но я делаю это только из искреннего желания помочь.
Не знаю, как вы это воспримете, но я чувствую себя перед вами в долгу, так как обязан вам своей жизнью и не в силах забыть об этом.
Искренне признателен, Стив Корнелл».
В полицию я не пошел.
От одного моего вида им становилось плохо, и они уже записали меня кандидатом в палату параноиков. Все, что я мог бы сделать, это поехать в участок и объяснить там, что обнаружил какую-то организацию, которая подпольно использует декоративные дорожные знаки, и что исчезновение Катарины Левис, доктора Торндайка и переезд Харрисонов связаны между собой.
Вместо этого я запер квартиру, сообщил всем, что надолго уезжаю в туристическую поездку, чтобы успокоить свои нервы: я решил, что, уйдя со сцены, покончу с заботами, завладевшими мной, раз и навсегда.
Я отправился путешествовать. Проведя несколько дней за баранкой автомобиля, я бесцельно исколесил громадную территорию. Мне нравилось мчаться четыре часа по одному хайвэю на север, а потом следующие четыре часа — по параллельному на юг или даже иногда возвращаться назад в исходную точку. Через неделю я уже был между Западной Вирджинией и Восточным Огайо. И в Восточном Огайо я, наконец, увидел знакомые дорожные знаки.
Все эмблемы были повернуты набок, и знаки выглядели как новенькие. За следующие семьдесят пять миль я не встретил ничего примечательного, пока, наконец, не догнал грузовик, нагруженный трубками, жестью и декоративными металлоизделиями. Грузовик впереди был одним из тех старых железных кротов, которые вы сами неоднократно встречали на наших дорогах.
Я наблюдал, как автоматический привод подхватывал и вырывал с корнем один из старых черно-белых эмалированных знаков и укладывал в кузов, полный металлолома. Потом на моих глазах этот крот, ревя двигателем и тряся кузовом, вгрызался в землю, быстро делал отверстие под основание нового знака, затем экипаж вставлял в патрон один из этих новых знаков, и машина ставила его на место, бетонировала, укрепляла в грунте и потом двигалась по дороге дальше.
Вряд ли стоило расспрашивать экипаж, поэтому я помчался как можно быстрее в столицу округа — Колумбус.
Чистый, сияющий, отутюженный и весьма консервативно одетый, я предстал перед Особо Уполномоченным Штата по Договорам и Хайвэям. Я нагло изображал из себя важного чиновника какого-то отдаленного штата, интересующегося этими знаками по деловым соображениям. Уже после я подумал, что если наткнусь на более-менее приличного телепата, то сяду в лужу. Но, с другой стороны, попытка расспрашивать прохожих казалась еще более глупой и опасной.
Один секретарь Уполномоченного выставил меня из приемной, другой — послал вверх по лестнице, третий — отфутболил меня в Департамент Дорожных Карт и Топографии.
Наконец один из секретарей Департамента заявил, что мог бы мне помочь. Его звали Хатон. Был ли он эспером или телепатом, оказалось не важно, потому что здание Департамента стояло прямо посреди мертвой зоны.
Все же я решил играть начистоту. Я сказал, что являюсь жителем Нью-Йорка, интересующимся новыми дорожными знаками, которыми столь славится Огайо.
— Я рад, что они вам понравились, — сказал он, сияя.
ebooksa