Мертвая

– Это малая сумма для вас, – поверенный, кажется, почуял, что дело будет не таким простым, как ему казалось. Я же лениво потянулась и произнесла:

– Я не люблю, когда кто-то пытается забрать у меня мои деньги… такая вот маленькая женская слабость…

– Вы в сложном положении, – счел нужным уточнить герр Герман, отвлекаясь от картины. – Да и сумма…

Не так уж велика, понимаю, но это еще не значит, что я должна делиться кровно выстраданными деньгами с каким-то наглым проходимцем.

– В сложном, – я потянулась. – И запутанном. Поэтому, полагаю, господа не будут против, если я приглашу человека, который будет рад мне помочь…

Аарон Маркович всегда рад помочь… всего-то двести марок в час. Приличная экономия, если разобраться.

– Эта женщина – проклятая, – хиндец разомкнул губы. – И воровка…

– А за оскорбление можно и сесть на пятнадцать суток… – меланхолично отозвался герр Герман, задержавшись у другой картины. Да, Доусон всегда отличался безупречным вкусом.

Рассвет над мертвым озером и меня завораживал. Удивительное сочетание уныния и света. Χиндар что-то заговорил, быстро, жестко и… замолк, застыл, уставившись куда-то в сторону, а потом рванул вдруг вперед с удивительной для человека пострадавшего прытью. Раздался визг. И писк. Что-то упало, надеюсь, не фарфоровая напольная ваза, пусть она была не столь уж древней – едва ли два десятка лет насчитывала, но все же ставили ее не для всяких тут… Хиндар вышел, держа на вытянутой руке – левой, увы, правая продолжала болтаться в повязке – мою смуглокожую гостью. Юную. Та дергалась, пытаясь вырваться, но купленное Гюнтером серое платье было весьма качественным, а потому отличалось прочностью.

– Вот, – он тряхнул рукой, и девочка замерла. – Моя дочь.

– Которую здесь я удерживаю силой…

Девочка зашипела и вцепилась обеими руками в смуглый кулак,и хиндар раздраженно швырнул ее на пол, отвесив затрещину.

– Полегче, – предупредила я. – Герр Γерман… надеюсь, ваш гость в курсе, где находится… и какими правами я наделена в моем доме…

– Вряд ли, – глава полиции наблюдал за происходящим с интересом.

Полагаю, интересовал его вовсе не хиндар с ребенком.

– В таком случае, будьте добры, доведите до его понимания, что, в случае, если я сочту, что его действия несут угрозу мне или моим домашним, я сломаю ему уже не руку, но шею… и буду в своем праве.

– Значит, – встрепенулся поверенный, – вы признаете, что повредили господину Питхари руку…

– Я не признаю, – как же меня утомляют некоторые люди, – я предупреждаю.

И поманила девочку пальцем, а та, несмотря на юный возраст, оказалась достаточно сообразительной, чтобы переметнуться ко мне.

От нее пахло шампунем. Мылом. Лицо чистенькое с мелкими чертами. Глаза темные. Губы искусаны. Волосы зачесаны гладко и собраны в косу. Тоненькая шейка торчит из воротника… Умилительное зрелище. Вот только потоки силы, запертые в тощем этом тельце, кажется, готовы разорвать его.