– Сжимаешь пальцами его пальцы…
До хруста! Я нисколько не возражал. А густой, вязкий голос, что стал живым и окружил нас плотным кольцом, вползал в уши, проникал в кровь, пробирал до печенок:
– Ты растворяешься в потоке томления, тонешь в ощущениях с головой. Твоего незнакомца одолевают те же эмоции, помноженные на напряжение буйного фантазирования о том, что будет, как будет и будет ли. Его мечты как растревоженные змеи – шипят и бесцеремонно продираются сквозь шипы розового куста возможностей и колючую арматуру бетонных стен условностей…
Авраам Линкольн заметил, что люди, не имеющие недостатков, почему-то имеют и очень мало достоинств. Все верно. Потому что проявляется то и другое через поступки – через трупы событий и мыслей, что осмелились встать на пути идущего к счастью. Владлен Олегович имел неисчислимые достоинства. Представляю, каковы его скрытые недостатки.
Он продолжал. То есть, мы продолжали, увлекаемые его голосом:
– Не только касания, но и мечты, и мысли становятся у вас чем-то единым. Желания слились, фантазии свились в клубок страсти…
Воздух сгустился до такой степени, что стало невозможно дышать. Мысли исчезли, сознание померкло. Жили лишь ощущения.
Кресло освобожденно вздохнуло, шаги приблизились. Возвышаясь над нами, сидевшими на коленях, хозяин положения наблюдал сверху в расплывчатом свете свечей за играми рук, тел и мыслей. Мы были его игрушками.
Самое обидное, что мы хотели ими быть.
– Ты же знаешь, большое видно издалека. – Голос Владлена Олеговича, минуту назад проникновенно-глухой и осипший, вновь обрел грозовую звонкость. – Всю красоту и эмоциональность сегодняшнего вечера ты оценишь потом – завтра, через год, через десятилетие, а может и в конце нашей с тобой долгой счастливой жизни. Он будет напоминать о ярком славном прошлом, о нас в нем – невыносимо любящих, беззаветно любимых. Поэтому я промолчу о главном. Пусть все течет своим чередом. Продолжайте!
И мы танцевали на краю пространства и времени.
Но…
Словно не ко мне, а к нему, супругу-чудотворцу, тянутся женские руки. До него дотрагиваются пальцы. Нелогично. Необъяснимо. Но, увы, непоправимо реально. Здесь. Сейчас. Именно со мной.
Колющий укол в сердце. Жжение в груди. Я встряхнул головой.
Это правильно. Это очень правильно.
На этот раз пауза вышла долгой.
– Стоп! – взорвалось над вашими головами.
Мы вздрогнули, тела отпрянули.
Владлен Олегович снял повязку с моих глаз и безапелляционно указал на кресло. Пока я поднимался и отходил, он неслышно обошел Нину сзади.
Кресло недовольно крякнуло, и теперь уже я наблюдал за ними. Нина не знала, что мы поменялись, это придавало остроты пикантному положению, устроенному для нее мужем. Пальцы еще помнили мое тело. Краткий вскрик раненой чайки – и она унеслась в ощущения.
ebooksa