Владлен Олегович пожал плечами:
– Хотел сделать супруге приятное.
– Просто сделать приятное? – изумленно повторил я.
– И ей, и себе. Я наслаждаюсь наслаждением моей девочки, это увеличивает мои ощущения вдвойне.
Приходилось слышать, что истинная любовь – когда немолодой мужчина называет взрослую состоявшуюся женщину «моя маленькая девочка» и при этом не обманывает, то есть действительно видит ее такой. Владлен с Ниной – наглядный пример этому утверждению.
– Значит, вы очень любите друг друга, – констатировал я очевидное.
Любят-то любят, но какой-то странною любовью.
Две головы склонились друг к дружке, две пары губ нежно соприкоснулись.
– Пойду-ка, мусор выброшу. – Владлен Олегович начал подниматься, но, проследив скрытную молнию в мою сторону, блеснувшую из-под ресниц супруги, вдруг передумал. – Нет, давай ты, Нина. Посмотри там, что и где, а я из окна продублирую.
Нина отправилась переодеваться. Возможно, всего лишь обулась и накинула пальто – хлопок двери раздался нелогично быстро.
Владлен Олегович отошел к окну и, едва мы остались наедине, тихо сказал:
– Вижу, не понимаешь моих мотивов. Я любовался Ниной, которая делала то, что немыслимо в любой другой семье – в семье, запертой на ключ печати в паспорте. В тех семьях после торжественной церемонии начинаются ритуальные шаманские танцы вокруг костра сжигания свободы. С милостивого разрешения государства типичные новоБРАЧНЫЕ свою любовь холят и лелеют в специальном ящичке, который выдвигается с каждым разом все реже и реже, и куда ни под каким предлогом не допускаются чужие. Даже взгляды. Даже мысли. Потому что секретный ящичек от неправильных мыслей ржавеет и, в конце концов, ломается. Со временем, когда ящик уже на грани или так рассохся и разболтался, что содержимое течет через щели по всем соседским этажам, люди вдруг понимают, что перегородки, которые их так долго сдерживали – миф! Ненужный, хрупкий, ломкий, противный… Тогда тако-ое начинается… Потому вопрос: зачем люди прячут то, чем могут гордиться, и почему чем крепче заколочен ящик – тем больше шансов, что кто-то из хозяев вызовет МЧС и с посторонней помощью разнесет его вдребезги? – Владлен Олегович остановился, внимательно глянув – слежу ли я за ходом мысли. – Ведь умелые спасатели всегда наготове. Невидимые, но оттого не менее реальные, они только и ждут подобного звоночка. И знают профессионально, как открываются ларчики.
– Вы просто боитесь, что ее уведут! – вдруг дошло до меня.
Владлен Олегович уже открыл рот возразить… но передумал. Поморщился. Нехотя поправил:
– Не уведут, а соблазнят. Новизной. Или юностью. Лучше уж то и другое ей предложу я.
– Но она вас так любит…
– Тем не менее, – отсек он. – Как раз потому, что я ее тоже люблю.
– А ревность?
Я думал, что нашел слабое звено в нелогичной (для меня) схеме. Для собеседника все было нормально, он странно усмехнулся.
– Ревность. Хм. Дети вот тоже ревниво относятся к своим игрушкам. Пока те не надоедят. Пойми, в ревности больше себялюбия, чем любви. Ревнующий думает о себе, о своих «поруганных» чувствах, о своей боли и своем мучительном страдании. Желания и мысли «любимого» человека для него – пустой звук, который только мешает.
ebooksa