Уездный город С***

22
18
20
22
24
26
28
30

Аэлита обвела мужчину задумчивым взглядом, особенно задержавшись на шее, а потом осторожно спросила:

— Это ведь была шутка, да?

— Местный колорит, — пояснил Титов.

— Смешно, — задумчиво похвалила вещевичка. Натан в ответ расхохотался — не над шуткой, конечно, а уже над девушкой, но продолжить этот в высшей степени занимательный разговор им не дали. Приоткрылась дверь, и на крыльцо выглянул молоденький белобрысый дежурный. Заметив сыскарей, он просветлел лицом:

— Ещё не уехали?

— Уже уехали, — со вздохом ответил поручик. — Что такое?

— Ваши звонили, очень просили вас в Департамент вернуть.

— Что случилось? — нахмурился Титов.

— Я толком не разобрал, какую-то они покойницу нашли. Опять, — пожал плечами дежурный.

Натан едва не выругался в сердцах, но зацепился взглядом за Брамс и передумал, только вновь вздохнул глубоко и благодарно кивнул белобрысому.

— А где — не сказали?

— Да я и не спрашивал, я вас побежал ловить.

— Хорошо, спасибо, — кивнул поручик. — Пойдёмте обратно, Брамс. «Взлёт», похоже, откладывается.

Глава 13. Дурачек

Третий труп обнаружили не на мысу, а ниже стрелки, уже в реке, на краю протоки между берегом и Коровьим островом. То ли убийца проявил чрезвычайную осторожность и знание психологии, то ли полицейские оказались недостаточно старательными в своей засаде, и их заметили, однако никакой пользы эта мера не принесла. Титов не сомневался, что усиление патрулей не поможет предотвратить новое убийство, если речь шла именно о серии, но надеялся хоть так их остановить. Увы, преступник оказался хитрее, а место спуска тела в воду было ему неважно.

Натан к трупу не подходил и выловить его не помогал — слишком неуверенно поручик сейчас стоял на ногах, боялся оскользнуться на истоптанном коровами глинистом берегу. Да и что там разглядывать, в самом деле? Кроме места находки, тело ничем не отличалось от предыдущих: молодая женщина сходной наружности, со следами удара на затылке и признаками утопления, спущенная в воду прежним образом, убитая вчера вечером. Только обнаружил труп не рыбак, а пригнавший стадо на водопой пастух — снулый тощий детина с плоским, рябым, неумным лицом. Взглянув на него и перемолвившись парой слов, Титов отпустил парня восвояси — проку от олуха не было и быть не могло.

От судебных медиков сегодня присутствовал другой специалист, не Филиппов. Немолодой, невыразительный и молчаливый, он производил не самое приятное впечатление своими рыбьими глазами и редкими, сальными седыми волосами. Однако дело как будто знал крепко, был в курсе предыдущих случаев и обещал управиться со вскрытием в кратчайшие сроки.

Картина умбры, снятая Аэлитой, полностью повторяла предыдущую, с тенью некоей вещи, и, пока судебные, скользя и ругаясь, с помощью городового вытаскивали тело, Титов крутил в голове это обстоятельство. Откуда взялась разница? Почему на первом трупе умбра была стёрта подчистую, а на двух других — остались следы? Та вещь, которая их оставила, появилась у преступника после первой смерти? Прихватил на память У Наваловой?

Картина маньяка вырисовывалась еще чётче. Первое убийство, может быть, совершённое в аффекте или с другим, вполне весомым мотивом, стронуло что-то в шаткой психике вещевика, и он принялся избавляться от женщин, похожих на первую жертву, прихватив у неё на память некую вещь. Может быть, даже не задумавшись, что это не просто украшение.

С другой стороны, оберег этот мог и не принадлежать Наваловой, а появиться у убийцы иным путём.