– Босс, в мое дело вмешался этот сумасшедший полицейский – Норман.
– Что? Майк Норман? – золотая ложечка, звякнув, упала на блюдце. Тело гангстера стало холодным и мокрым, как пол в аду.
Бандиты умолкли. Обоим было что вспомнить. В памяти Капа возник монстр с НЛО, искрошивший половину его людей, а в костях нефа шевельнулась застрявшая там пуля детектива.
– Босс, этот мерзавец перестрелял наших ребят больше, чем вся нью-йоркская полиция. Ему давно пора на тот свет. Отдайте его мне, босс!
– О’кей, Горилла! Легавый твой. Но сначала я хочу получить «шкатулку с поцелуями».
– Будьте спокойны, босс, Джек-Горилла знает свое дело, – гангстер поцеловал вороненый ствол автоматического пистолета с лазерным прицелом и с мрачной усмешкой опустил его в кобуру.
Костюмы мужчин были строги, как мысли католического пастора. Их лица не выражали ничего. И только белые, как зубы мертвеца, костяшки пальцев, вцепившиеся в одинаковые атташе-кейсы, выдавали их волнение – впервые Совет директоров этого престижного банка в полном составе нанесет визит в Управление полиции.
– Господа, – Гарольд Райли, президент банка, обвел присутствующих строгим взглядом, – речь идет о невиданном мошенничестве. Его механизм настолько же прост, насколько ужасен: люди берут у нас в кредит миллионы долларов, после чего кончают жизнь самоубийством. Взятые ими деньги бесследно исчезают, как будто они берут их с собой в преисподню. Наш банк на грани краха. Вы, конечно, понимаете, какая судьба ждет тысячи вкладчиков, доверивших нам свои сбережения. Их надежды обращены к вам, доблестным полицейским Нью-Йорка…
– Спасибо за комплимент, мистер Райли, но будет лучше, если вы сообщите нам что-либо конкретное, – перебил президента начальник полиции Морли.
– К сожалению, нам известно очень немного. Один из самоубийц, неудачно бросившийся под поезд, протянул около часа в реанимации. По словам врачей, в бреду он говорил о какой-то «шкатулке с поцелуями». И еще, к нам только что обратился за кредитом некто Чак Чакворд.
При упоминании этого имени Майк Норман, сидевший поодаль от шефа полиции, невольно вздрогнул.
– …У нас есть основания полагать, – продолжил между тем президент, – что мистер Чакворд – будущий самоубийца. Поэтому он пока не получил от нас ни одного доллара…
– Деньги придется дать, – тихо произнес Майк, однако его голос прозвучал не менее убедительно, чем голос грабителя в подворотне.
Президент растерянно замолчал.
– Майк Норман хотел сказать, – Морли метнул в сторону Майка испепеляющий взгляд, – что это даст нам ниточку, потянув за которую, мы распутаем весь клубок.
– В самом деле? Вы так уверены в успехе? – президент улыбнулся блаженной улыбкой человека, нашедшего в кармане затерявшийся четвертак.
«Чем глупее фермер, тем крупнее картофель, не потому ли этим денежным тузам так везет?» – подумал Норман, имея в виду, что еще неделей раньше он занялся этой зловещей «шкатулкой с поцелуями», которую следовало назвать «шкатулкой смерти».
Выпроводив банкиров, шеф полиции по привычке закинул ноги на стол.
– Норман, вы хороший полицейский, но ничего не смыслите в бабах, – Морли расстегнул мундир, выпуская на волю свое внушительное брюхо, как выпускают из-за пазухи жирного кота. – Когда будете весить столько, сколько я, вы поймете, что такое тонкая талия и маленькая упругая женская попка. Я готов задушить вас, Норман, за то, что вы не желаете уложить в постель мою секретаршу, в то время, как я только об этом и мечтаю.
– Сэр, вы не справедливы, я действительно не хотел укладывать Монику в свою постель, но зато я уложил ее в вашу. Не моя вина, сэр, что вы оказались таким мудаком.