— Самое простое: тупо снизить пайки. Да, будет голодно. Но не смертельно!
— Ну да, дождаться, пока от дистрофии руки перестанут держать мушкетон, и наши шансы в драке с узниками уравняются! К тому же, население форта будет расти. Вон, первая ласточка! — снова ткнула она стволом в сторону двери бокса. — Каждый раз урезать пайку? Или в какой-то момент все же начать избавляться от лишних ртов? Выставляя изгоев за ворота не толпой, а по одному, чтобы Чужой было легче с ними справиться?
— Хорошо, пайку не трогать. Охота. Можно посылать в лес тех же арестантов. Да, это может быть рискованно, но все же шанс. Придет к Виктории Чужая, не придет — это еще бабушка надвое сказала, а едой они начнут себя обеспечивать — еще и нам перепадет! По возвращении из леса будут сдавать мушкетоны под прицелом карабина. А если кто надумает сбежать с парализатором — сам себе будет злобный Буратино! Против трутня мушкетон ему все равно не поможет, а мы тогда уже с чистой совестью…
— Ты главного не понимаешь, — покачала головой Ира. — Основная опасность не в том, что кто-то из пленных сбежит с оружием. Не в том, что, вернувшись с охоты, они попробуют отбить назад Викторию — на этот случай действительно можно предпринять меры. И даже не в том, что кого-то убьет в лесу или в поле Чужая! А вот если трутень кого-то укусит, и такой человек — точнее, не совсем уже человек — попадет в форт… Мало нам Журовой? Мамаев, кстати, говорил с ней позавчера, когда вы не вернулись вовремя. Провел в боксе почти полчаса и вышел в полном апофигее. Я знаю, потому что лично страховала его снаружи с карабином… И после этого он строжайше запретил нам выходить из форта! По-моему, даже сомневался, пускать ли внутрь ваш отряд! В курсе, кстати, что Рыжий теперь под подозрением? Мамаев полночи сидел с Игорем, Дашкой и Герой, восстанавливая вашу одиссею буквально по минутам, и выяснил, что Артем на какое-то время оставался один. Ну, когда вы все в лес побежали, а он в вездеходе сидел. Теперь с ним всюду неотлучно ходит Ким, ждет, не начнется ли падучая. Даже удивляюсь, что Рыжий до сих пор не в изоляторе — благо, есть свободный! Разве что, Мамаев бокс для своей Хюррем бережет?
— А Хюррем-то когда могли укусить? — кажется, окончательно запутался Олег.
— Тогда же примерно, когда ты Измайлову… укусил, — усмехнулась Зварыч.
Настя открыла глаза, и серые стены бокса вернулись на свое место, отрезав от нее беседующих.
Мамаев и в самом деле явился к ней позавчера с визитом. Принес тарелку зеленой каши с ужина и попросил взамен информацию. Трясся внутренне при этом страшно, но изо всех сил старался не подавать виду, что панически боится пленницу.
Кашу Настя взяла, хотя голода и не чувствовала, и честно рассказала капитану все, что знала и о чем только догадывалась. Мамаев слушал внимательно, однако, половину, похоже, не понял, а из второй половины, кажется, не поверил добрым трем четвертям. Но выводы из услышанного капитан, оказывается, сделал. По-своему, верные выводы.
Она снова опустила веки и услышала, как Олег за дверью спросил:
— И сколько он так собирается сидеть взаперти? Месяц? Год? Пока батарейки в энергоцентре не сядут?
— Вот у него и спроси, — бросила Зварыч. — По-моему, он рассчитывает, что трутни скоро закончат здесь свои дела и свалят с планеты. А уж когда это произойдет…
В этот момент дверь, ведущая из медотсека в коридор, распахнулась, впуская внутрь запыхавшуюся Веру Варенникову.
— Так и знала, что ты здесь! — крикнула она с порога Светлову. — Идем скорее вниз! Там… — закончить фразу девушке не позволило сбившееся дыхание.
— Что там? — нахмурился Олег, приподнимаясь со стула.
— Там, внизу, Инна! — со второй попытки выпалила Вера сквозь приступ сухого кашля. — И они… Они ее не впускают!
22
Сбежав по лестнице на первый этаж, Олег с Верой застали у закрытых ворот ораву человек в десять. Большинство собравшихся сгрудилось у обзорного экрана возле выхода, почти полностью заслонив его от вновь прибывших своими спинами.
— Пропустите! — потребовал Светлов, не тормозя и врезаясь с разбегу в толчею.