Глава 1. Барышня на балу
Едва слышный шелест шелкового подола, стук изящных каблучков, поворот, снова поворот, искрящийся всплеск изумрудов браслета на руке, поднятой навстречу партнеру…
Элиза очень нравилась себе в бальном наряде. Она не могла посмотреть со стороны, но восхищенно-грустный взгляд кавалера отражал ее красоту лучше любого зеркала.
— Елизавета Павловна, — негромко сказал он, приблизившись в танце, — надеюсь, вы не лишите меня счастья видеть вас на осеннем балу в Цитадели?
Элиза улыбнулась. Чуть более лукаво, чем пристало барышне в разговоре с не-женихом. Особенно, когда дата свадьбы уже назначена.
— Я постараюсь уговорить Петра Васильевича.
При упоминании будущего мужа взгляд бравого лейтенанта императорской гвардии стал еще тоскливее. Элиза наклонила голову, пряча усмешку. Светлая прядь, продуманно-небрежно выбившаяся из прически, упала ей на лоб.
Пьера и уговаривать не придется. Ему все равно где Элиза и что она делает. Даже на бал Конца лета в ратушу не явился — сослался на дела. Тоже мне, жених.
Не хочешь ты танцевать — не надо. Но приличия-то можно соблюсти?! Нельзя же так явно показывать пренебрежение и невестой, и правилами хорошего тона!
Здесь, в ратуше, собралось все высшее общество Гетенхельма. Император Александр почтил бал своим присутствием, и даже канцлер Воронцов, известный нелюдим, станцевал первый тур!
И, конечно, все знакомые Элизы отметили отсутствие ее жениха.
«Ты скучный крючкотвор! — в который раз мысленно обругала его Элиза. — Свил гнездо из своих рабочих бумаг, как… как крыса в подвале!»
Танец закончился, и кавалер проводил Элизу к креслу пожилой графини, присматривающей за молодой просватанной девицей по древней традиции «для соблюдения приличий». Элиза поискала взглядом отца, но в бальной зале его не было. Павел Лунин, видимо, играл в карты или увлекся беседой с каким-нибудь седоусым генералом.
«Я от танцев еще при прежнем правлении устал», — говаривал, бывало, папенька, удаляясь в курительную.
Элиза не хотела себе настроение. И так скоро свадьба всю жизнь испортит. Она только тихонько вздохнула.
— Дорогая, не придавай женитьбе большого значения, — как будто услышала ее мысли графиня, — ничего не изменится. Будешь так же танцевать на балах, кокетничать, обсуждать новости и заниматься благотворительностью… Или чем ты там занимаешься?
— Простите?
— Детка, послушай старую бабку. Трагизм не красит милое личико, а Петр, или, как ты его называешь — Пьер — не чудище из сказок. Может быть, у вас все сладится. Может быть, и нет. Но если ты заранее решишь, что свадьба — конец света, так и будет.
Элиза остолбенело молчала. Не таких слов она ожидала от равнодушной старухи.
— А теперь, девочка, иди и веселись. Так же, как будешь веселиться и завтра, и через неделю, и через год. Нечего сидеть со стариками.