– Вот, значит, – наконец произнес сукин сын, – как ты подчищаешь собственное дерьмо.
Ласситер вздохнула, прислушиваясь к барабанному стуку капель по зонтику.
– Давай без нравоучений!
– Это все равно что наблюдать как «Гинденбург» врезается в «Титаник», – сказал Веррис таким тоном, словно отзывался о грандиозном шоу. «Этому садюге такое, пожалуй, понравилось бы», – промелькнуло в голове Ласситер. Она бы и сама была не прочь посмотреть – если бы одним из пассажиров на борту был сам Веррис.
– Я пока не решила, что предпринять, – угрюмо пробурчала Джанет.
– Генри Броган – обычный солдат, как и все, – продолжал Веррис, возвращаясь к менторскому тону. – Пока они молоды и глупы, выполняют все, что им прикажут. Потом взрослеют. Изнашиваются, обзаводятся совестью. Поэтому нам нужен солдат нового типа. «Гемини» эта задача по плечу.
Ласситер мысленно представила, как втыкает кончик зонтика Веррису в глаз.
– Извини, – еще угрюмее ответила она. – Этого я не могу допустить.
– Твоего разрешения мне не требуется, – сказал Веррис. В его голосе зазвучала скрытая смертельная угроза. – Или побежишь жаловаться начальству? Не сомневаюсь, они придут в восторг от нашего с тобой левого проекта.
Дождь полил еще сильнее, Веррис больше не скрывал самоуверенности, он излучал ее, как духовка жар, да только вместо жара от него веяло холодом, ледяным холодом. У человека вместо сердца кусок вечной мерзлоты.
– Я все устрою так, что подумают на русских, – оживленно сообщил Веррис. Он поднялся, вслед за ним встала и Ласситер. Встреча, очевидно, подходила к концу, Джанет не терпелось закончить ее побыстрее.
– Устрой Генри похороны со всеми почестями, в гробу, накрытом флагом, с салютом из двадцати одного ствола, выступи с красивой речью, все поплачут, назовут его героем, жизнь пойдет своим чередом.
– Генри – особый случай, – возразила Ласситер. Дождь лупил по мостовой, забрызгивая икры ног.
– Да ладно тебе! Дворняги вроде Генри рождаются, чтобы служить расходным материалом. Не надо делать вид, будто ты считаешь по-другому.
«Когда умолял его работать на тебя, ты считал иначе», – подумала Ласситер, бросив на собеседника косой взгляд. Веррис смотрел прямо перед собой, раздуваясь от сознания собственной важности, влюбленный в свою гениальность. В этой стычке ей не взять верх.
– У тебя есть на примете подходящий кадр? – спросила она.
– У меня есть идеальный кадр.
Ласситер поняла, кого он имел в виду, и у нее сжалось сердце.
Глава 7
Генри бросил якорь у пустынного флоридского берега. Он обещал Дэнни, что некоторое время их здесь не будут тревожить, предложил наверстать упущенный сон. Дэнни мысль развеселила, после всех недавних событий ей казалось, что она никогда в жизни не сможет спать.