Альв

– Пять лет назад, – вежливо ответила Унн, – мы с Кальвом поехали по делам в Роттердам, а Лорелея спустилась туда по Маасу…

Итак, как минимум пять лет назад Альв уже была кем-то таким, о ком могла с ужасом рассказать речная нимфа. Однако если исходить из ее нынешнего облика, Альв не больше двадцати трех, и значит, тогда ей было максимум восемнадцать лет.

«Значит, я старею медленнее обычных людей. Любопытно, сколько же мне лет на самом деле?»

Обед прошел вроде бы неплохо, но Яков буквально чувствовал напряжение, растворенное в воздухе обеденного зала. Кальв, которому, казалось бы, не с чего было бояться «ожившего мертвеца», тем не менее боялся Якова, считая его драугом. Про Альв он ничего конкретного не знал, но ее он тоже боялся, почувствовав страх своей женщины, об истинной природе которой он был наверняка осведомлен. Длинная Унн, повзрослевшая и выросшая в истинную красавицу, боялась их обоих, его и Альв. Однако если причину бояться Якова она назвала еще при первой встрече, ее отношение к Альв было необъяснимо и соответственно вызывало у Якова неподдельный интерес. Было более чем любопытно, что такого знает об Альв дева-волна, что ведет себя при общении с ней с откровенным раболепием, лишь отчасти скрытым под маской уважительной вежливости.

По-видимому, Альв тоже хотела узнать больше, но спросить об этом прямо не могла и поэтому вынужденно плела вокруг Унн паутину из намеков и окольных вопросов. Что, впрочем, не мешало ей есть все подряд с известным уже Якову неженским аппетитом. Правду говоря, обед им подали такой, что даже пир в замке Сколны мог показаться скромной трапезой. Пышно и богато, обильно, разнообразно и вкусно, что совсем не пустяк. Яков тоже ел с удовольствием, тем более что и вино на стол подали отменное «Бланкет де Лиму» из Лангедока и мускат из Мерваля.

Говорил он мало, но к разговору прислушивался, внимательно изучая реакцию собеседников. Трудно сказать, узнала ли Альв что-то новое, но Яков предполагал, что если и не узнала, то наверняка что-то важное вспомнила. Во всяком случае, упоминание о речной нимфе Лорелее показалось ему важным. И, как вскоре выяснилось, он не ошибся.

– Надо менять маршрут, – сказала ему Альв, когда карета Унн отвозила их в гостиницу. – Не Мюнхен, а Боденское озеро! Вот куда нам надо попасть!

Глава 9

Через Нижнюю Саксонию и Тюрингию

1. Маненсдаг, двадцатый день месяца белтайн 1611 года

Из Гамбурга до Ганновера добирались два дня. Дороги уже просохли, и дормез[50], запряженный четверкой отличных лошадей, ехал с приличной скоростью, где-то около семи миль в час. Ночь провели в Зольтау, а уже следующим вечером прибыли в Ганновер, в котором остановились на два дня. Отдохнули, размяли ноги, осмотрели город, который им скорее понравился, чем наоборот, вкусно поели, сладко поспали и вскоре снова отправились в путь.

Потом – благо ехали не торопясь – еще два дня добирались до Геттингена, где посетили университет и выспались в хорошей гостинице, чтобы назавтра выехать в Фульду. Дорога здесь была хорошая, без колдобин, по сторонам лежали возделанные поля, рощи, но иногда к самой дороге подступал дремучий лес, образуя тенистый коридор. То и дело встречались фольварки, отдельно стоящие церкви и монастыри, деревни и маленькие городки. Из Фульды в Бад-Киссинген, оттуда в Швайнфурт и наконец, в Вюрцбург.

Стоял апрель. Ярко светило солнце, шли редкие легкие дожди, перемежающиеся с быстрыми грозами. Было тепло, но не жарко. Одуряюще пахло молодой листвой, цветущими березами и вишнями. Вдоль дорог росли липы. В гостиницах и трактирах подавали жареных гусей, тушеную говядину и жаренную на решетке свинину, запеченных в тесте карпов, густые похлебки, белый хлеб и отличный желтый сыр. Ну и пиво, разумеется. Темное и светлое, но Якову и Альв больше нравился неотфильтрованный пшеничный вайсбир.

В Вюрцбурге поселились в большой трехэтажной гостинице на углу Тельштайге и Целлерштрассе неподалеку от Майнского моста – и у самого подножия крепостного холма, на вершине которого стоит замок Мариенберг.

– Мне здесь не нравится! – безапелляционно заявила Альв, выглянув в одно из окон их просторной комнаты. – Здесь слишком много церквей и от попов прохода нет!

Якову и самому было в городе как-то неуютно. Вроде бы ничего конкретного, но в то же время что-то такое витает в воздухе… Возможно, запах ладана, или это пахнет гарью от костров, на которых инквизиция сжигает ведьм?

Вообще, жизнь в этом мире очень сильно отличалась от всего того, что Яков знал об истории земель го́тов и германцев в том, другом мире, где, собственно, и прошла его жизнь. В Скулнскорхе все еще длилось северное средневековье. Бородатые мужчины там ходили вооруженные мечами, а не шпагами. Жизнь была проста и неказиста, однако христианство пустить корни так и не смогло. Северяне как были язычниками, так ими и остались. А вот на континенте все было куда как сложнее. Материальная культура соответствовала скорее восемнадцатому веку, чем семнадцатому, да и то с поправками на местный колорит. Многих вещей, которые тут и там – по дороге через Германию – видел Яков, в известном ему по книгам европейском XVIII веке попросту быть не могло. Ткани и ювелирные украшения, механизмы и покрой одежды, но главное – дикое смешение древнегерманского язычества во главе с Вотаном, Тором и Фреей, и классического христианства с монастырями, соборами и духовенством всех мастей. Если же принять во внимание то, что в этом мире магия отнюдь не сказка, а суровая реальность, то причудливая картина бытия становится вполне очевидна. И город, в котором они с Альв сейчас находились, ничем в этом смысле не отличался от всех прочих мест, где они уже успели побывать. Разве что мрачноватый несколько, а в остальном – «каков поп, таков и приход», как говорится.

Вюрцбург вообще оказался любопытным, хотя и неприятным местом. Город принадлежал королевству Бавария, но правил им не наместник, как можно было ожидать, а герцог Франконский. Впрочем, на другом берегу Майна сидел в своей резиденции его злобный конкурент – епископ Вюрцбургский. На вкус Якова, церквей и монастырей в городе действительно было слишком много. А тут еще и рыцари-храмовники в довесок ко всему остальному, и святая инквизиция, связываться с которой им с Альв было совсем не с руки. Так что лучшим решением было плюнуть на местный университет, куда Яков собрался было зайти, и уехать дальше на юг, к Боденскому озеру, где, по слухам и смутным воспоминаниям Альв, дышалось гораздо свободнее. Поэтому, едва вселившись в гостиницу, а случилось это около полудня, решили, что останутся здесь только до завтрашнего утра. Отдохнут, выспятся – и в дорогу! Однако в хорошие планы, как это часто случается, вмешались непредвиденные обстоятельства.

Ближе к вечеру, когда, вернувшись после долгой прогулки по городу, лишь усилившей их желание поскорее его покинуть, Яков и Альв обедали в трактирном зале гостиницы, Пауль Хоффман – их кучер и коновод – доложил, что выехать с утра не получится, так как обнаружилась трещина в задней оси кареты и ремонт займет никак не меньше одного светового дня. Говоря простыми словами, оставить Вюрцбург удастся не раньше чем послезавтра.

– Нет худа без добра! – утешил Яков свою женщину, даже не пытавшуюся скрыть своего разочарования, готового вылиться в раздражение. – Сходим в университет, купим вина в дорогу. Я слышал, вюрцбургские вина одни из лучших во Франконии…