Город чудес

— Тоже.

Лицо Тати заливается краской.

— Я б-бо…

— Тебе повезло, Татьяна, — говорит Шара. — Главная разница между тобой и той девочкой в другом конце комнаты — большое горе.

— Это не ответ! — расстроенно восклицает Тати. — И ты это знаешь!

— В самом деле?

— Да! Ты… ты должна была мне рассказать, ты должна была помочь мне это понять… понять, кто я или кем стану!

— Ты так уверена, любовь моя, — говорит Шара, тихонько попивая чай, — что я этого не сделала?

И тут их настигает звук. Это гулкий, жуткий, раскатистый звук — как будто кто-то ударил в немыслимо огромный колокол, колокол размером с луну. Он такой громкий, что Ивонна, несмотря на все усилия, роняет поднос, и тот с громким звоном ударяется об пол.

— Что это еще такое?! — кричит она.

Шара подается вперед.

— Кто-нибудь может подвести меня к окну?

Ивонна помогает ей добраться до эркера, расположенного с восточной стороны особняка.

— Ах… — говорит Шара, выглядывая наружу. — Как я и думала.

— В чем дело? — спрашивает Ивонна.

Шара кивком указывает вперед.

— Стены. Вот они. Разве ты не видишь?

Ивонна смотрит — и не верит своим глазам. Как бывшая жительница Мирграда, она частенько забывает о существовании стен, потому что изнутри они невидимы. Но теперь все изменилось — и к тому же они поменяли цвет. Они не сланцево-серые, какими выглядят снаружи.

Они черны, как гагат.

Вновь раздается гулкий звон. Он такой громкий, что над мостовой взвиваются струйки пыли. Пока гонг еще звучит, стены становятся все чернее и чернее и наконец приобретают такой глубокий оттенок, что на них почти больно смотреть.