— Если позволите гадать, — говорит она безжизненным голосом, — он переделывает все чудеса в стенах, превращая их в одну громадную лестницу. По которой он потом поднимется. До самого неба.
Наступает долгая и громкая тишина. Остальные божественные дети медленно поворачиваются друг к другу в ужасе.
— А затем что? — говорит Ивонна. — Что он сделает после этого?
Мальвина залпом выпивает чай из чашки.
— Потом он отравит небеса тьмой. И начнется бесконечная ночь.
— Бесконечная ночь? — переспрашивает Тати. — Это еще что такое?
Мальвина смеется.
— Откуда ты такая взялась, а? Выглядишь как я, но я тебя не помню, и божественным от тебя ничуточки не пахнет — по крайней мере пока, — да и вообще, ты явно не отличишь божественное от дырки в земле…
— Она самая меньшая из твоих проблем, — сурово говорит Шара.
Мальвина смотрит на нее.
— Она еще не проснулась, верно?
— Мальвина.
— Но ты знаешь, что для этого потребуется.
— Мальвина!
Девушка ухмыляется.
— Бесконечная ночь означает, что он полностью расширится, — говорит она. — Ноков — я хочу сказать, хватит осторожничать с его именем, понятно ведь, что он победил, — после падения мира, во время бесконечной ночи, будет контролировать попросту все. Вся реальность станет игрушкой в его руках.
— Как мы его остановим? — спрашивает Ивонна.
— Никак, — отвечает Мальвина. — Он поглотил слишком многих детей и Олвос в придачу. Он теперь необорим — целиком или почти, это уже не имеет значения.
— Необорим? — в ужасе повторяет Тати. — На самом деле?
— Не… не обязательно, — говорит Шара. — То, что он устроил, это действо… Он подставляется. Он преисполнен решимости воплотить в жизнь эту свою грандиозную идею. Его внимания ни на что другое не хватит. Он как хирург во время операции.