— Твой жених. Или твой любовник?
— А тебе и завидно?
— Было бы чему… оба дерьмо.
— Не без того, — сестрица улыбнулась и, приобняв Бавнута, шепнула на ухо. — Зато оба могут… многое могут…
— Уходи.
— Как знаешь, — сестрицыны пальцы вдруг впились в шею. — Дело, конечно, твое и задерживать не стану, но, дорогая, если хочешь уехать, уезжай… но ни копейки ты не возьмешь.
— Кто…
Пальцы были холодными.
Крепкими.
Того и гляди, шея хрустнет. И ведь сестрица не шутит.
— Не думай, что самая умная, — сестрица отпустила и легонько толкнула к окну. — Ты ведь давно собралась… только что-то тянула и тянула, но это понятно… кому ты нужна сама по себе… нет, дорогая, без денег ты никто и ничто. И если вдруг сорвалась… значит, где-то ухватила кусок. У папочки, верно? Не пустым приехал.
Она подошла к двери и, прислонившись к косяку, пропела нежно.
— И все ж подумай, сестрица… подумай хорошенько…
Панна Белялинска наслаждалась.
Кофейня.
Прогулка по центру города. И пусть снежит, но… это лишь повод заглянуть в лавку…в лавки… примерить меховую шапочку, столь крохотную, что и не видать на волосах. Или, напротив, бурку собольего меха… палантин, который она всенепременно купит и, быть может, завтра.
Разве ж она не достойна маленькой награды?
Палантин, само собою, недешев, но…
…он так мягок, так приятен…
…и панна Белялинска может позволить себе этакие траты.