Шея длинная. Худощавая.
Мошенник?
Двоеженец?
Просто случайный человек? Хотя тут Себастьян сомневался. Случайных людей здесь не попадалось. И если пролистать картотеку, глядишь, сыщется кто подходящий. Но все ж куда больше интересовал его другой портрет.
Король.
Королевичей было трое. Генералов с чинами и вовсе изрядно, на любой вкус. А король один-одинешенек, хотя, если подумать, то именно государевы портреты в особой цене были. Это без лика прямого начальства обойтись возможно, особенно, ежель начальство оное и без того ликом пресветлым ежедневно радует. А вот королевский портрет указанием свыше положен.
Распродал всех?
Или… или все ж не столь рисков он был, покойный живописец? Генералов с подложными ликами малевать — это хулиганство, за которое, если и поймают, то пальчиком погрозят. А вот коронное семейство — иной коленкор… потому и сохранил портретец тут.
Средь иных.
— Погоди… зря я про девиц… поставь-ка рядом с королем, — догадка была… безумною.
До того безумною, что Себастьян понадеялся на ошибку. Все ж должен быть в мире какой-никакой разум… а зря.
— Их не узнаешь? — спросил он Катарину. — Посмотри хорошенько… позабудь про цвет волос… отбрось украшения…
…золото ослепляет.
…а регалии и вовсе делают изображенных на картинах людей безликими.
…нет, они не были портретами в полной мере, все ж имевшееся сходство было весьма условно. Будто кто-то, веселья ради или иной, своей, одному ему ведомой надобности, взял два лица да и слепил из них одно.
— Быть того не может, — вздохнула Катарина, отступая. — Не может…
Но оно было.
…а у выхода из дома Себастьяна ждали. Она казалась такой молоденькой в этом тяжелом пальто и касторовой шляпе, явно сделанной для кого-то постарше.
— Пан Себастьян, — она замерзла и теперь прятала узкие озябшие ладони в рукавах. — Пан Себастьян…
Белое личико.