— Ох, Реджи! Что будем делать, если ничего не выйдет?
— Решать проблемы по мере их поступления, — Реджинальд обнял женщину, раскрытыми ладонями касаясь напряженной спины, а потом повинуясь внезапному и невероятно глупому порыву чуть отстранился и поцеловал ее в горячий лоб. — Потом. Если. К слову, леди, вы были великолепны. Я не слышал о Деланси.
— Об этом только и говорят в светских салонах, — хмыкнула Мэб, делая шаг назад и размыкая объятья. Реджинальд отпустил ее с неохотой. — К слову, по мнению моей матери, леди Диана, сестра леди Деланси, поступила просто возмутительно, заявив на деверя.
— Спасибо, — пробормотал Реджинальд. — Я сегодня уже наслушался великосветских, так сказать, мнений.
— Идемте завтракать, — предложила Мэб, вновь беря его под руку. — Заодно и решим, с кого начать допросы.
Энтузиазм ее был несколько фальшивым, но и сам Реджинальд пытался точно так же изобразить уверенность, которой не испытывал. Поэтому он ободряюще улыбнулся и последовал под руку с леди Мэб в университетскую столовую.
Глава тридцать пятая, в которой ведутся допросы
«Допросную» устроили в одном из профессорских буфетов. Окна выходили в сад, из открытого окна пахло сиренью и нагретой солнцем травой. Звуки университета долетали сюда приглушенными, верно было и обратное. Как мрачно пошутил Реджинальд — криков никто не услышит.
Буфетчица приготовила и подала чай и бесшумно удалилась. Мэб сделала глоток и изучила список фамилий.
— С чего начнем?
Реджинальд постучал по блюдцу ложечкой, склонив голову и вслушиваясь в звон. Потом он кивнул, словно услышал то, что ожидал, и повернулся к окну.
— Полагаю, вызывать сразу всех трех подозреваемых неразумно…
— В таком случае, не лучше ли начать с очевидного? — предложила Мэб.
Реджинальд хмыкнул.
— Миро?
— Миро, — кивнула Мэб.
Старшекурсник из де Линси, на свою беду оказавшийся рядом с буфетной, был послан за студентами Королевского колледжа, которых ему было наказано вызывать в очередности, указанной в списке. Когда за юношей закрылась дверь, Реджинальд поднялся, обошел вокруг стола, накрытого темно-синим сукном, а потом вдруг выскочил из комнаты. Вернулся он спустя минут пять, неся стопку пухлых папок с личными делами, ворох листовок, несколько фотокарточек и целую гору загадочно выглядевшей бумаги. Взяв и просмотрев несколько листов, Мэб обнаружила, что это старые контрольные работы. Обычно их передавали университетскому истопнику — на растопку. Реджинальд расположил все это на столе весьма живописно, набросил на контрольные легкую и весьма явную иллюзию, которая привлекала внимание и, несомненно, будила любопытство. Потом он устроился в кресле и взял верхнюю папку.
— Итак, кто тут у нас? Льюэллин Ганзель Миро?
Мэб, не удержавшись, прыснула в кулак и заслужила укоризненный взгляд.
Дверь со скрипом открылась, и в буфет шагнул Миро весьма потрепанного вида. Лицо его было бледным, а под глазами от недосыпа залегли глубокие тени. Очень хотелось посоветовать ему пропускать оргии, а не занятия, и больше спать по ночам. Однако, с лица юнца не сходила самодовольная ухмылка, которая при виде Мэб, Реджинальда и тщательно подобранного «натюрморта» стала еще шире. Миро развязно поздоровался и, не дожидаясь приглашения, сел.