Во имя Абартона

— Я полагал, что могу доверять ректору, — невозмутимо, словно речь шла о каком-то пустяке, отозвался Лэнт и защелкнул замок на последней шкатулке.

— Спорное утверждение, — пробормотал Реджинальд, бросил тетрадь на стол и сжал руку Мэб. — Идем. Скорее.

* * *

Мэб едва поспевала за Реджинальдом. Длинноногий, он шагал широко, решительно, и ей пришлось перейти на бег, чтобы только нагнать его. Уцепившись за локоть мужчины, Мэб попыталась его остановить, но с тем же успехом она могла бы двигать здания Абартона.

— Реджинальд! Постой! Реджи!

Услышав свое имя, Эншо замер и обернулся.

— Куда ты так понесся? Вон Грев не мог… — Мэб осеклась, сделала глубокий вдох и продолжила уверенным, насколько это сейчас было возможно, тоном. — Если это вон Грев, то что мы с тобой можем сделать? Предлагаешь пойти и спросить его напрямик? Такой у тебя план?

Реджинальд вздохнул и вытащил из кармана наполовину пустой флакон. Мэб охнула.

— Ты спер «Грёзы»?! У Лэнта?!

— Не я первый, возможно не я последний, — пожал плечами Реджинальд. — Этот идол сброшен с пьедестала и развенчан, больше я его не боюсь. Мы пойдем, покажем ректору флакон и понаблюдаем за его реакцией. Возможно, он невинен аки агнец, дисциплинированно вернул зелье на место, и совершенно не имеет значения, что Лэнт не удостоверился в его сохранности. Но может так статься, что «Грёзы» ополовинил вон Грев. Я хочу посмотреть и убедиться в этом сам.

— И что ты сделаешь, если это не он? Как собираешься выкручиваться и объяснять кражу? — Мэб поежилась. Совершенно не хотелось думать, что сделает Лэнт, когда обнаружит пропажу флакона. Отчасти Реджинальд был прав, «идол» оказался развенчан, но это не делало его менее влиятельным человеком в Абартоне. Тем более, Лэнт был при исполнении и мог доставить ворам, ради чего бы они не действовали, немало неприятностей. Мэб всегда могла от них избавиться, используя имя семьи, но совершенно не хотелось трепать и позорить его таким образом. Да и мама была бы в ярости. Как собирается в случае проблем выпутываться Реджинальд, она и вообразить не могла.

— В одном ты права… — Реджинальд потер переносицу. — С этим флаконом мы к нему не пойдем. За мной!

В лаборатории факультета фармацевтики появлению Эншо совершенно не удивились, даже встретили радушно. Вспомнилось его своеобразное хобби — токсикология. Реджинальд перекинулся с дежурным несколькими непонятными Мэб профессиональными фразами — шутками судя по веселому смеху — и скрылся в хранилище. Спустя несколько минут он вернулся уже с двумя флаконами, совершенно идентичными по виду. У Мэб екнуло сердце.

— Левый — подделка, — улыбнулся Реджинальд, пряча правый, подлинный флакон в карман. — Я бы предложил тебе проверить с артефактом, но ты и без того выглядишь бледновато.

— Они совершенно одинаковые, — Мэб поежилась. — Ты не перепутал?

— Я? — Реджинальд с улыбкой покачал головой. — Нет. Но вон Грев разницы не заметит. Идем.

Ноги Мэб приросли к полу. Меньше всего ей хотелось сейчас завершать эту историю. Хотелось поймать Реджинальда за руку и сказать: «Бросим это дело. Мы ведь уже в безопасности. Все закончилось». Но Мэб слишком хорошо знала, что он ей ответит. Да и сама в глубине души, под спудом страха была согласна: нужно понять, как и зачем появилось на территории Абартона такое опасное зелье, кто был его целью.

Людей в Абартоне заметно поубавилось. Экзамены заканчивались, студенты один за другим отбывали на каникулы, а преподаватели — в отпуск. Мэб и сама была бы не прочь оказаться подальше отсюда, где-нибудь на пляже, в плетеном кресле, закрытом со всех сторон от ветра. Чтобы легкий сквозняк едва ощутимо касался ног и прибой трогал их нежно, лаская. Впрочем, в эту минуту она с радостью променяла бы кабинет вон Грева на гостиную своей матери. Хотелось сбежать, так малодушно, так жалко. Мэб посмотрела на Реджинальда, вышагивающего все так же решительно, и вздохнула.

Полиции, к слову, в Абартоне тоже поубавилось, а с территории вокруг музея убрали заградительную ленту. Стало быть, закрыли расследование, отчаявшись найти виновного. Абартонская полиция под чутким руководством Кэрью не могла опознать хулигана, даже когда он у них на глазах бил кого-то палкой. Мэб закусила губу. Апатия и страх сменились раздражением, и она пообещала себе выяснить самым тщательным образом, как же ведет Кэрью расследование, и если потребуется, написать на него десяток шумных жалоб. Задействовать кузена Квентина в конце концов!

За этими размышлениями она и не заметила, как оказалась в ректорской приемной. Следовало, пожалуй, поблагодарить Кэрью и его вопиющую нерадивость. Благодаря им у Мэб не было времени предаваться страхам.

И все же, трепет и дурные предчувствия вернулись. Мэб поймала и сжала руку Реджинальда. Тот кивнул, улыбнулся краешком губ, а потом сделался убийственно серьезным. Таким его прежде Мэб не видела, и подумалось: Реджинальд Эншо не тот человек, которому стоит переходить дорогу.