Цветные карандаши

Шарлотта не отрицала, и только сделала загадочное лицо.

– Теперь я начинаю понимать, почему ты позарилась на мои туфли, – поддела ее Сильвия. – Я поговорю с боссом. У нас с ним все налаживается, – краснея, пояснила она.

Когда Шарлотта поздним вечером покинула студию «Радио Франс», Жильбер ждал ее снаружи, стоя чуть поодаль на цементных ступенях. Накануне он поговорил с консьержкой ее дома, выдав себя за страхового агента, желающего встретиться с потерпевшей. Но после пожара никто о ней ничего не знал. Все, что консьержка смогла ему сообщить – это фамилию Шарлотты и то, что она работает на «Радио Франс».

Жильбер встал у служебного входа Дома радио, с фотографией Шарлотты в телефоне, которую он раздобыл на сайте передачи. Эта дикторша, должно быть вообразившая себя кинозвездой, снялась в темных очках.

Жильбер вошел в метро следом за ней. Никогда и ни за кем еще не было так легко следить, думал он, глядя на шагающую со своей белой тростью Шарлотту.

* * *

В битком набитом поезде Артюру в конце концов удалось найти откидное сиденье в тамбуре между двумя вагонами, и теперь он обдумывал ситуацию. Не он один разыскивал последние цветные карандаши «Гастон Клюзель». Кто еще, кроме него, мог додуматься до того же самого? Кто же еще, если не китайская триада! Артюр вспомнил, как хвастался в QG, рассказывая всем подряд, и в частности Жильберу, о том, как вытряхнул все запасы пигментов в последнюю партию. Идиот, злился он на себя, сжимая кулаки. Теперь, когда эта мафия наложила лапу на карандаши, они сделают все, чтобы добраться до Луизы. Если они не хотят, чтобы вернулись другие цвета, они задумают ее убрать.

Внезапно Артюр увидел показавшегося в другом конце вагона контролера, легко узнаваемого по красной ленте на фуражке. У Артюра не было ни билета, ни денег. Момент самый неподходящий для того, чтобы обращать на себя внимание, тем более что за ним, возможно, гналась полиция. Припомнив старые добрые приключенческие фильмы, Артюр попытался открыть дверь туалета. Занято. Он двинулся в противоположном от контролера направлении, прошел через следующий вагон и оказался в хвосте поезда. На входе в туалет рдели, словно насмехаясь над ним, те же буквы «занято». Надо срочно что-то придумать. Он пошел обратно и, заметив билет на коленях у дремлющего пассажира, на ходу осторожно его подхватил. Артюр сделал это настолько открыто, что приготовился услышать крики «Держи вора!» – но нет, ничего такого не произошло… Поскольку на билете было указано место, Артюр ушел как можно дальше оттуда. Он направился прямо к контролеру, и тот, даже не взглянув на него, прокомпостировал билет. И тут же нашлось свободное место рядом со старушкой-азиаткой. Но его охватило нехорошее предчувствие, тревога нарастала. Если грабители побывали у Клюзеля сегодня утром, сейчас они, возможно, ехали в этом же поезде, и возможно даже, они – азиаты. Старушку-то он сразу вычеркнул из списка подозреваемых, и теперь старался высмотреть всех восточных с виду пассажиров. Это называется «состав преступления на лице», подумал он, слегка устыдившись. Но доводы разума не подействовали, и вот он уже подозревал едущего в хвостовом вагоне здоровенного дядьку с раскосыми глазами за стеклами маленьких очков и другого, чуть помоложе, которого он заметил в середине поезда. Артюр решил начать с первого и снова пошел по вагонам в обратном направлении. По пути перешагнул, униженно извинившись, через стоящего на коленях полусонного пассажира, который под недоверчивым взглядом контролера шарил по полу в поисках своего билета. Приблизился к первому подозреваемому. Настоящий борец сумо, настоящий ёко-дзуна, такой одним движением мог бы расколоть ему череп. Сумоисты – японцы, они редко бывают китайцами, попытался он себя успокоить. На багажной полке над этим внушительным путешественником, не умещавшимся на сиденье, стояла сумка с вышитым на ней красным драконом. Теперь за окнами тянулись изначально серые и унылые парижские пригороды под уже привычным серым небом. Еще немного, и поезд прибудет на вокзал Сен-Лазар. Сумоист с трудом высвободился из кресла и уверенно направился к Артюру. Что делать? Бежать? Само собой, но у него подкашивались ноги. Он отвернулся и закрыл глаза, ожидая, что вот сейчас его задушат, раздавят, растерзают или даже хуже того. Несколько секунд спустя он осторожно приподнял веки. Два центнера мышц проследовали мимо него не останавливаясь. Сумоист вошел в туалет, и Артюр, воспользовавшись этим, подобрался поближе к его сумке. Дракон смотрел на него злобно и презрительно, словно говоря: где уж тебе открыть эту сумку и посмотреть, что в ней лежит. Пассажиры начали собирать вещи, и Артюр, которому не нравилось, когда его унижали драконы, схватил сумку. Тормоза завизжали, извещая о скором прибытии на вокзал.

– Это ваша сумка? – робко спросил кто-то за спиной у Артюра.

Не обращая внимания, он открыл молнию. Сумка была забита серыми клюзелевскими карандашами! Артюр заметил, что логотип на некоторых потоньше, – значит, эти выпущены сравнительно недавно. Закрыв сумку, он вскинул ее на плечо и попытался проложить себе путь к выходу. Сердце у него билось как бешеное.

– Мсье, мне кажется, это не ваша сумка, – повторил тот же назойливый голосок чуть погромче.

Он обернулся на этот женский голос и улыбнулся его обладательнице, крохотной сухонькой дамочке в алом костюме, с клубнично-розовым ожерельем.

– Вы со мной разговариваете, мадам?

– Да, мсье!

– Благодарю вас за вашу бдительность. Если бы все были такими, как вы, несомненно, краж было бы меньше. Но в данном случае сумка действительно моя. – Или эта сумка принадлежит кому-то другому? – обратился Артюр к присутствующим, с уверенностью, удивившей его самого.

Все до единого пассажиры хранили молчание. Дамочка поискала глазами толстяка, сидевшего рядом с ней. Он куда-то исчез. В конце концов, подумала она, то, что на сумке вышит дракон, не значит, что она непременно должна принадлежать этому господину из Азии. И потом, человек в розовой куртке с блестками не может быть вором…

– Мсье, прошу вас меня извинить, – в конце концов пробормотала она.

– Вы правильно поступили. Осторожность излишней не бывает.

До вокзала осталось всего несколько сотен метров, и почти все пассажиры уже стояли. Молодая женщина с одетым в розовый комбинезон младенцем в серой коляске загораживала дорогу к двери. Внезапно он увидел сумоиста, который вышел из туалета и искал глазами на багажной полке свою сумку. Артюр быстро опустил сумку на пол, чтобы спрятать ее за толпой пассажиров, но было поздно – тяжеловес смотрел на него с ехидненькой улыбочкой, покачивая головой вправо-влево, словно хотел сказать «нет» или дать понять, что делать этого не следует. С его габаритами он не мог протиснуться между пассажирами и чемоданами, забившими проход. К тому же явно не хотел привлекать к себе внимания. Против всех ожиданий, он развернулся и ушел в противоположном направлении.

Ну конечно! У этого вагона два выхода, и сумоист находился совсем рядом со второй дверью. Поскольку платформа заканчивалась тупиком, Артюру придется пройти мимо него. Поезд уже остановился, и ему надо быстро решать, что делать. Он открыл сумку, загреб сколько смог карандашей, спрятал их в штанах, потом снял свою розовую куртку и с сожалением положил ее на сумку. Автоматические двери открылись.

– Мадам, я вам помогу, – властно заявил Артюр, обращаясь к молодой матери.