Цветные карандаши

– Есть! Луиза права. Я действительно обещал ей вернуть цвета.

Он внимательно посмотрел на Шарлотту. Выбившаяся прядь ее темных волос подметала вишневое стекло очков.

– Шарлотта, мы можем поговорить наедине?

– Давайте пройдемся, – мягко ответила она, взяв его за руку.

Артюр повел ее по саду. Шарлотта чувствовала, как легкий ветерок играет ее волосами. Одна прядь щекотала ей нос, и Шарлотта легким движением все снова и снова закладывала ее за ухо. Солнечный свет немного проникал сквозь пелену ее век и частично пробуждал палочки сетчатки ее незрячих глаз. Благоухание осенних цветов подсказало ей, что они направляются к некогда темно-зеленой скамье рядом с цветником. Под ее ногами скрипел гравий, потом она ощутила, что ступила по мягкую землю. Значит, они оказались прямо у скамейки. Выпустив руку Артюра, она повернулась к скамейке спиной и плавно на нее опустилась. Артюра беспрестанно удивляло, как легко она ориентируется в пространстве. Сам он остался стоять перед ней.

– Вам надо пойти в полицию и все им рассказать, чтобы они защитили вас и вашу дочь. Мне они не верят, и я уже не знаю, что и делать.

– Ну конечно! – отреагировала она насмешливо. – Именно я, слепая, внушаю доверие и сумею их убедить, что моя дочь возвращает цвета.

Шарлотта почувствовала аромат его туалетной воды от Джорджо Армани и, сделав глубокий вдох, не ощутила никаких спиртных паров.

– Хорошо, что ты бросил пить.

Артюр отметил, что она обратилась к нему на «ты», и эта внезапная фамильярность дала ему силы задать вопрос, который так и просился с языка:

– Что для вас… для тебя означают цвета? – тихо спросил он, устраиваясь рядом с ней.

Шарлотта отозвалась не сразу:

– Мне кажется, я их ощущаю… Как тебе объяснить?

Она медлила, обдумывая, с чего начать.

– Ты ведь во время учебы читал Жюля Ромэна?

– Конечно. Помню, мне очень понравилась пьеса «Кнок, или Чудеса медицины».

– Так вот, в 1920 году Жюль Ромэн издал труд, вызвавший тогда много споров, – о параоптическом «зрении». В нем он пытался, опираясь на результаты многочисленных опытов, доказать, что человек способен, потренировавшись, воспринимать цвета, в частности, руками. Это так называемое кожное зрение, или кожно-оптическое восприятие, при котором источником получения информации может выступать, допустим, свойственная каждому цвету температура или, к примеру, длина волны светового потока. Наше тело, как и всякий предмет, испускает инфракрасные лучи. Взаимодействие этих излучений – исходящих от кожи человека и окружающих его предметов – происходит с разной степенью интенсивности в зависимости от цвета этого предмета. Таким образом, происходит восприятие текстуры. В шестидесятые годы один русский ученый определил оранжевый цвет как шершавый, желтый – как необыкновенно гладкий, красный – как шершавый и липкий одновременно.

– Вот ты так и ощущаешь?

– Возможно. Но для меня цвета – прежде всего смесь запахов и вкусов. У оранжевого, например, запах сладкий, как у апельсина, но на вкус он кислый. Желтый – еще более кислый, если это лимон, но он может быть и нежным, как яичный желток, и благоухать нарциссами или дроком. У белого вкус молока или куриного мяса и запах кокоса или некоторых орхидей. Черный приятно пахнет лакрицей и кофе, но иногда он пахнет горящими покрышками или пригоревшей едой.

Артюр впитывал ее слова и смотрел, как подрагивают ее глаза по ходу рассказа. А она все говорила и говорила не останавливаясь.