— Это совершенно невероятно, — ирландец, который не любит своей родины.
Голубые глаза Гея загорелись.
— Я не люблю своей родины? Ах, если бы вы знали, как я люблю эту несчастную, истерзанную страну, эту страну мучеников, Ирландию, которая могла бы весь свет научить тому, что такое в действительности свобода и братство, эту страну, которая закована в цепи, угнетена и истекает кровью.
Разве не стоит у меня постоянно перед глазами ее великолепная природа и нежная красота, которая превосходит красоту всех женщин? Разве я не привязан к своей родине душой и телом? Разве я не отдал этому острову страданий всего, что я имел, — моей души, моего ума, всей моей жизни?
Не живу ли я исключительно для своей родины, для того, чтобы помогать ее друзьям и бороться с ее врагами?
Гэй, по-видимому, совершенно забыл о том, где он находится, и о том, что его слушает Винифред Кардиф. Казалось, его глаза видят, как содрогается под кулаками угнетателей его прекрасная родина. Вдруг выражение печали сменилось на его лице выражением радости, и он тихо произнес:
— Ирландия, исстрадавшаяся Ирландия, ты будешь освобождена!
И снова лицо его стало печальным. Он повернулся к Винифред:
— Простите, пожалуйста, мисс Кардиф; когда дело касается Ирландии, каждый ирландец забывает обо всем на свете. Все же, могу вас уверить, что на ваших заводах я не буду ни мечтателем, ни фантазером.
* * *
Когда на следующее утро О’Киффе пришел к Винифред, она рассказала ему о визите мистера Гэя.
— Он был очень взволнован, так как не мог найти каких-то бумаг, касающихся деловых тайн. Куда бы могли исчезнуть эти бумаги?
О’Киффе почувствовал угрызения совести, вспомнив о бумагах, взятых им домой. Он хотел было сознаться ей в своем поступке, но что-то удержало его.
— Они где-нибудь найдутся, — сказал он равнодушно. — Скажите, а что собственно за человек этот мистер Гэй?
— Я думаю, что он очень хороший человек и убежденный патриот. Тон, которым он говорил об Ирландии, поразил меня до глубины души.
— Мне бы хотелось увидеться с ним; он был дружен с Алланом?
— Я знаю только, что Аллан постоянно изумлялся его способностям, но мистер Гэй — человек чрезвычайно необщительный, и у него нет друзей, несмотря на то, что все рабочие прекрасно относятся к нему.
— Произвело ли на него исчезновение бумаг сильное впечатление? — спросил, мучимый угрызениями совести, О’Киффе.
— Он ничего не сказал, но я заметила, что исчезновение этих бумаг очень огорчило его. Вам еще не разрешили свидания с Алланом, мистер О’Киффе?
— Нет, еще нет, но я надеюсь в ближайшее время получить разрешение.
ebooksa