О’Киффе молчал, не находя слов от изумления.
— Для Ирландии наступили ужасные годы. — Бледное лицо Мак Кеннана покраснело, глаза его загорелись пламенем, жаждой борьбы и мести. — Английский народ, английские массы не знают, что там творилось. С ирландцами обращались, как с дикими зверьми. Жестокость наших угнетателей не имела границ: самые лучшие из нас пали жертвой это бессмысленной тирании. Отчаяние черным покровом окутало наш остров. Я еще не могу спокойно об этом говорить, все это еще слишком живо во мне. Мы решили взорвать Дублин-Кэстль. Это должно было быть местью за наших убитых и вместе с тем должно было послужить предупреждением нашим палачам. Я набросал план действий, и мне было поручено его выполнить.
И вот, в одну темную весеннюю ночь ко мне прибежал один из моих друзей и сообщил, что на нас донесли. Но кто донес? Нам не удалось этого установить с достоверностью. Хотя долгое время говорили о том, что это было делом рук Кардифа.
К счастью, властям сообщили только мое имя. Мне удалось бежать этой же ночью на рыбачьей лодке. Я поехал в Лондон и поселился здесь, под чужим именем, понятно. Так как я считал Кардифа одним из наших, — я только впоследствии узнал о том, что ему приписывала молва, — я разыскал его. Он мне предложил место на своих заводах и обещал хранить мою тайну. Он знал о том, что я способный инженер, и надеялся разбогатеть, благодаря моим изобретениям. Что мне оставалось делать? Я почти лишился рассудка вследствие неудачи, постигшей наше дело, да и, кроме того, у меня не было друзей, не было средств к существованию. Кардиф заставил меня подписать условие, по которому все мои изобретения должны были принадлежать ему. Я подписал это условие. Я совершенно не жалел тех своих открытий, которые могли быть применены на заводе.
День и ночь меня преследовала одна мысль: найти такую силу, с помощью которой я мог бы освободить свою родину и содействовать освобождению не только моей страны, но и всех других стран. Сила, которую я стремился открыть, казалась мне чем-то сверхъестественным, оружием, которое будет мне дано для того, чтобы помочь всем обездоленным и эксплуатируемым. Как много ночей провел я в этой комнате, занимаясь изысканиями, вычислениями, экспериментами! Я не знал усталости, что-то подгоняло меня. И в мечтах я видел новый, счастливый мир, созданный благодаря этой еще неведомой силе.
И вот, однажды ночью, — как хорошо я помню эту чудесную летнюю ночь! — я нашел то, что искал. Мой последний опыт подтвердил правильность моих расчетов.
— Голубой луч.
Мак Кеннан горько усмехнулся.
— Да, голубой луч.
— А что представляет собой голубой луч?
— Я постараюсь объяснить вам это в нескольких словах, хотя это будет нелегко. О"Киффе, я открываю вам тайну, в которую, кроме вас, был посвящен еще только один человек и который уже не может говорить потому, что он мертв. Я открываю вам тайну не потому, что вы одержали верх надо мной, а потому, что я вас всегда уважал и любил даже в то время, когда мы были противниками.
Повинуясь внезапному импульсу, репортер пожал холодную сильную руку своего собеседника.
— Спасибо, Мак Кеннан.
— Вы знаете, О’Киффе, — продолжал Мак Кеннан, — наука в прежнее время утверждала, что материю можно разложить на молекулы и атомы. Благодаря действию катодных лучей удалось получить более мелкие частицы, были открыты ионы; вы, вероятно, знакомы с теорией ионов, с учением об электротоках. Моя задача заключалась в том, чтобы освободить скрытые в материи электроны. Это был твердый орех, однако, мне удалось его раскусить. Менее сложной задачей было устройство аппарата, который, концентрируя эти электроны, создавал бы колоссальную силу и передавал ее на большие расстояния.
Мак Кеннан указал рукой на лежавшие на столе бумаги.
— Мои вычисления записаны на этих бумагах. Удивляет ли вас еще, что я так стремился получить их обратно? Но не будем уклоняться в сторону. Голубые лучи — это электроны, которые при помощи химического процесса освобождены из материи. Будучи сконцентрированы этим аппаратом, они образуют необычайную силу; их кинетическая энергия превосходит все, что нам до сих пор известно. Электрический ток, который я могу получить при помощи этих освобожденных электронов, не знает никаких препятствий, он проникает сквозь железо и камень.
Он остановился и снова набил свою потухшую трубку.
— Сделавшись обладателем такой силы, — продолжал Мак Кеннан, — я был как бы вездесущим. Для меня не было ничего скрытого. Но это еще было не то, к чему я стремился. Я установил, что полученные мною электрические лучи, концентрируясь в одном каком- нибудь пункте, обладают способностью разрушать органическую жизнь и расплавлять металлы. Вам это ясно?
— Не совсем, — скромно сознался О’Киффе.
— Представьте себе зажигательное зеркало. Солнечные лучи концентрируются в нем, как в фокусе. Так вот, мой аппарат есть не что иное, как огромное зажигательное зеркало, с той только разницей, что в нем концентрируются не солнечные лучи, а освобожденные из материи электроны.
ebooksa