— Тогда мы забастуем.
— Тогда я желаю успеха вашей забастовке.
Молодой рабочий рассмеялся.
— Если бы ваш отец слышал вас, г. Уорд!
— Когда вам понадобится что-нибудь сообщить нам, приходите пожалуйста к г-же Мэтерс, — надеюсь, это вы можете?
— Да.
Джэк Бенсон простился.
— Все это довольно фантастично, — заметил Гарвей. — Кроме того, Бенсон слышал слова сомнительного человека, шпиона… Как бы то ни было, я направлю свои розыски по этим следам.
— Какой вы добрый. Ведь я знаю, вы не верите в эту новую версию, и все-таки готовы все сделать только для того, чтобы меня успокоить.
— Ради вас я готов на все.
Она улыбнулась ему.
— Вы, действительно, преданный друг, Гарвей.
— Только друг, Грэйс? Неужели я никогда не сумею стать для вас больше, чем другом? Ведь вы хорошо знаете, что я люблю вас.
Грэйс отстранилась от него.
— Гарвей… нет… вы…
— Вы думаете о Джоне. Я знаю, что он будет всегда занимать в вашем сердце первое место. Но разве вы не можете и мне уделить частицу вашей любви? Мне достаточно будет находиться возле вас, служить вам, иметь право вас защищать. Это нисколько не оскорбит памяти Джона. Память о нем одинаково дорога нам обоим, и мы вместе…
— Вы мучите меня.
— Дорогая, простите. Но я вас так люблю, я так глубоко страдаю.
Она посмотрела на него с грустью и тихо сказала:
— Я питаю к вам только дружбу.